Полярник Владимир Иванов рассказал, какая экстремальная погода нас ждет

Для заместителя начальника по науке экспедиции «Северный полюс-42» Владимира Владимировича Иванова нынешняя ледовая командировка«- 25-я. Из них 21 — в Арктику. Полярник рассказал “РГ” о задачах СП-42 и климатических изменениях, которые происходят не только в арктической зоне.

Источник: Российская газета

Горячая Арктика

Владимир Владимирович, с 1990-х годов ученые активно обсуждают глобальное потепление. Оно ведь и Арктику затронуло. Насколько это критично?

Владимир Иванов: Арктику оно особенно затронуло. Здесь изменение температуры происходит в 2,5 раза быстрее, чем в целом на Земле.

Арктика стала «горячей точкой» происходящих изменений. Чтобы их отслеживать, нужен постоянный мониторинг, постоянное присутствие, что и дает уникальный формат российской экспедиции «Северный полюс», проходящей сейчас на ледостойкой платформе. Наша задача — комплексный анализ изменений, происходящих во всех средах, от океанского дна до атмосферы.

Расскажите о научных направлениях вашей программы

Владимир Иванов: В программе семь основных научных направлений исследования: атмосфера, морской лед, геология, океанография, геохимия, включающая химический анализ воды, льда, донных осадков и атмосферы, также гидробиология — изучение флоры и фауны, и геофизика — анализ ионосферы.

И восьмое направление — исследование прочностных характеристик самой ледостойкой платформы, на которой мы работаем. В корпус судна вмонтировано большое количество датчиков. С их помощью отслеживается, как процессы сжатия льда влияют на судно. Это вопрос в том числе нашей безопасности.

Какой глобальный прогноз по климатическим изменениям дает научное сообщество?

Владимир Иванов: Международная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК), в которой участвуют тысячи ученых по всему миру, анализирует опубликованные научные данные и делает обобщающие выводы о происходящих и будущих климатических изменениях.

Отчет по этой программе, обычно содержащий порядка трех тысяч страниц, публикуется раз в пять лет. В 2022 году МГЭИК значительно уменьшило расчетный срок, когда, по прогнозам, Северный Ледовитый океан полностью очистится от льда в летнее время. Теперь называют период от 2060-го до 2080 года. Причем безледный сезон будет расти.

Что же тогда будет с дрейфующими станциями, если не станет льдов?

Владимир Иванов: Даже если в летнее время не будет льдин, ЛСП или ее более современный аналог, который может появиться к тому моменту, сможет дрейфовать и выполнять необходимые измерения. А зимой — будут разворачивать ледовый научный лагерь.

Читают по льду

Почему для ученых столь интересен именно лед?

Владимир Иванов: Лед — это индикатор. Поясню. Есть показатель — изменение планетарной температуры. Физически его не ощутить. А по льду изменения видны сразу: было много — стало меньше, и по площади, и по толщине. То есть арктический ледяной покров является индикатором глобальных климатических изменений.

В 1990-е годы изменения фиксировались незначительные, а в начале 2000-х годов начались резкие перемены. За семь лет площадь арктического морского льда на пике сезонного минимума — в сентябре, упала на 40% по сравнению с аналогичным периодом за весь период регулярных спутниковых наблюдений — с 1979 года. Абсолютный минимум был достигнут в 2007 году.

По климатическим меркам семь лет — это мгновение. Ученые были удивлены, так как в математических моделях ничего подобного на этот временной промежуток не предсказывалось. Подобная ситуация прогнозировалась только на 2050 год.

В 2012-м площадь льда еще немного сократилась. А потом, согласно моделям, должна была уменьшаться и падать дальше. Но этого не происходит.

И что в итоге?

Владимир Иванов: Итог: за последние годы летняя площадь льда, хоть и варьируются год от года, но в целом сохраняется на новом среднем уровне. Он примерно на 20−25% меньше наблюдавшегося в 1979—2000 годах. Правда, при этом мы наблюдаем, что толщина льда постепенно уменьшается. Почему? Пока говорить о конкретных выводах рано. Гипотез много, их нужно проверять.

Шесть проблем потепления

Что влекут за собой все эти изменения: увеличение температуры, меньшее количество льда, большая продолжительность периода открытой воды?

Владимир Иванов: Эти процессы влияют на многие сферы хозяйственной деятельности. На первом месте навигация в Арктических морях, а именно, возможное увеличение транспортных потоков в безледное время по трассе Северного морского пути.

Второй пункт: добыча полезных ископаемых на шельфе, прежде всего, это газ и углеводороды. Третий — коммерческое рыболовство, включая аквакультуру. Мы понимаем, что разведение рыбы зачастую дешевле и проще, чем вылов.

Четвертый: развитие арктического туризма. Пятый: прикладной аспект, связанный с разрушением инфраструктуры из-за таяния вечной мерзлоты. Это требует проведения адаптационных мероприятий, чтобы сократить возможные негативные последствия.

Шестой — охрана окружающей среды. Задача ученых, в частности, наша, обеспечивать все заинтересованные государственные и коммерческие структуры точной и надежной информацией об изменениях природной среды, давать прогнозы с различной заблаговременностью.

Если период открытой воды становится больше, а лед тоньше, то и ледокольных судов потребуется меньше?

Владимир Иванов: Нет. От ледоколов мы долго не сможем отказаться. Приведу пример: экстремальный ледовый минимум был, как я уже сказал, в 2007 году. Открытая вода, казалось бы, все благоволит активизации судоходства.

Но в арктических морях на трассе Севморпути есть так называемые «бутылочные горлышки». Скажем, пролив Вилькицкого, соединяющий моря Карское и Лаптевых. В 2007-м году он был круглогодично забит льдом. И как без ледоколов? Кстати, почему подобное происходит — тоже нужно искать ответ.

Есть еще один интересный аспект, который не все замечают. Представьте ситуацию: не самый толстый лед, например, на 10 баллов. Впереди ледокол ведет караван судов. Лед легко колется, все отлично. Теперь предположим, что лед стал 5-балльным. Это выглядит как открытая вода, по которой плавают льдины. Их судно прекрасно обойдет без ледокола. Но вот налетает шторм! И огромные глыбы льда начинают с бешеной силой бить в борта судна. Что лучше — спокойно пройти по каналу, проложенному ледоколом, или же оказаться в такой ситуации? Будь я капитаном торгового судна — выбрал бы вариант прохода с ледоколом.

Космос или человек

Вы читаете студентам лекции об изменении климата. С чем, на ваш взгляд, оно связано? С факторами космическими (планетарные циклы и прочее) или все-таки с неразумной деятельностью человека и эффектом парниковых газов?

Владимир Иванов: В науке есть сторонники как первой, так и второй теории. Но стопроцентных аргументов в ту или иную пользу на данный момент нет.

Моя точка зрения — важны обе составляющие. Вопрос в соотношении и пропорциях. Ранее были и более глобальные изменения климата, например, оледенения. Но масштаб временной был другой — десятки, сотни тысяч лет. Нынешнее потепление слишком быстрое, соразмерное с человеческой жизнью.

Вопрос, который интересует всех: к чему готовиться?

Владимир Иванов: Глобальность потепления не означает, что везде на планете станет теплее. Где-то может быть с точностью до наоборот.

Чем больше энергии «вбрасывается» в планетарную климатическую систему (а температура — это мера энергии), тем больше ее расходуется, потому что энергия в системе накапливаться не может. Это закон природы.

Так что будут более интенсивными циклоны, засухи, наводнения и прочие катаклизмы. Будет возрастать частота периодов резкого потепления и резкого похолодания.

То есть одно лето будет очень холодным, другое очень жарким?

Владимир Иванов: Не обязательно. Изменения могут быть даже на протяжении одного лета. Грубо говоря: неделю вы будете ходить в теплой куртке, неделю — в шортах, потом снова в куртке. То есть меняться будет все гораздо быстрее.

И — также наблюдается тенденция на увеличение продолжительности сильных осадков. Если ранее в умеренных широтах ливень шел 10−20 минут, то сейчас может и полчаса, и дольше.

Перечисленные моменты будут сказываться на состоянии здоровья, на рабочих процессах, на функционировании городской инфраструктуры.

Я бы так сказал: нынешнее время несет увеличение экстремальных природных явлений, которые вроде бы и не должны были бы случаться, но случились.

Кстати, одно из таких событий напрямую связано с дрейфом СП-41. Льдина уже шла в сторону Шпицбергена, как ей и полагалось по расчету, а далее должна была войти в пролив Фрама. И корабль бы пошел в сторону дома. Участники экспедиции, которая к тому времени продолжалась уже год, мысленно собирались домой.

И раз! Льдина фактически пошла назад, снова на восток. Этого не должно было случиться! Но случилось — и дрейф продлился еще полгода.

И не пожалели, надо понимать.

Владимир Иванов: Конечно. Мы получили дополнительный массив измерений в районе, где и не собирались быть. В частности, узнали об аномальном потеплении подо льдом за счет прохода теплых водных масс из Атлантического океана. Такое гипотетически предполагалось, и было подтверждено. Более теплые воды разрушают льдину снизу и процесс таяния идет быстрее.

Притяжение Севера

Вы отправились уже в 21-ю северную экспедицию. Это Арктика вас выбирает?

Владимир Иванов: Так складывается. Скорее всего, это правда. Есть две категории людей, которые попадают в Арктику. Первые: оказавшись здесь и не найдя ничего для себя особо впечатляющего, не стремятся оказаться здесь вновь.

Вторые: с точностью наоборот. Будут стараться снова уйти в экспедицию на север. Притягивает. И меня притянуло.

Удивилась, что начальник экспедиции — из Петербурга, а вы большую часть времени находитесь в Москве, где преподаете в вузе. И вот вас назначают в руководство CП-42.

Владимир Иванов: Ничего удивительного. Во-первых, я работаю в Арктическом и антарктическом научно-исследовательском институте. Во-вторых, мы все постоянно общаемся, участвуем в конференциях, в том числе интернет-конференциях. С нынешними средствами связи расстояние не имеет глобального значения для совместной научной работы.

Источник: news.mail.ru