Преображение Господне: ничто доброе в человеке не пропадет. Преображение господне - двунадесятый праздник

Преображение Господне в 2019 году (19 августа) – двунадесятый праздник, который Православная Церковь отмечает 19 августа. В народе его обычно называют Яблочным Спасом.

Преображение Господне: история

Об этом событии повествуется в трех синоптических Евангелиях: от Матфея (17:1-6), Марка (9:1-8), Луки (9:28-36). Незадолго до Своего страдания (Предание гласит, что Преображение произошло за сорок дней до Голгофы, поэтому промежуток между Преображением и Крестовоздвижением составляет сорок дней) Христос взял троих апостолов – Петра, Иакова и Иоанна – на гору в Галилее (по Преданию – гора Фавор), где, молясь, преобразился: одежда и лицо Его просияли белым светом. Возле Христа стояли пророки Моисей и Илия и беседовали с Ним.

В неизреченной радости апостол Петр простосердечно обратился ко Господу: “Наставник! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи, одну тебе, одну Моисею и одну Илии”. В этот момент апостолов осеняет светлое облако, из которого раздается глас Божий: “Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте”.

Сходя с горы, Христос заповедовал ученикам не рассказывать о дивном явлении до Его Воскресения.

Праздник Преображения Господня отмечается с IV века – времени, когда святая царица Елена построила храм Преображения Господня на месте события.

Богословское содержание Преображения Господня трудно переоценить. Выдающийся византийский богослов и один из величайших православных святых XIV века святитель Григорий Палама сформулировал учение о Фаворском Свете – одном из проявлений благодати, через которую человек соединяется с Богом. На этом учении зиждется исихазм – восточно-христианская практика так называемой умной молитвы.

Полемика святителя Григория с другим богословом того времени, Варлаамом, выявила серьезные противоречия между православным и западным богословием. Оппонент святителя Григория Варлаам в дальнейшем принял римокатоличество и стал епископом Иеракским, его учение было принято Римо-Католической Церковью.

Народное название праздника Преображения Господня – Яблочный Спас. В этот день по традиции освящаются плоды нового урожая. По уставу положено освящать виноград, но в России, где виноград не вызревает, – яблоки. На основе уставных требований сложился благочестивый народный обычай не есть яблок нового урожая до Преображения, так называемый “яблочный пост”.

По уставу Успенского поста, на шестой день которого приходится праздник, в этот день позволяется есть рыбу.

Событие праздника и его эортологическая динамика

Данный праздник установлен в память Преображения Господа Иисуса Христа перед учениками на горе Фавор. О нем рассказывается в трех синоптических Евангелиях: Мф. 17: 1–6; Мк. 9: 1–8; Лк. 9: 28–36.

В последний год Своего общественного служения, находясь в Кесарии Филипповой, Господь в преддверии грядущих страданий начал открывать ученикам то, что «Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Мф. 16: 21). Слова Учителя сильно опечалили апостолов, и особенно Петра, который стал прекословить Спасителю, говоря: «Будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!» (Мф. 16: 22). Заметив скорбь учеников и желая облегчить ее, Иисус Христос обещал некоторым из них показать ту славу, в какую Он облечется по Своем отшествии: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (Мф. 16: 28).

Спустя шесть дней Господь в сопровождении учеников отправился из Кесарии в пределы Галилеи. Остановившись у горы Фавор, Он взял с Собой трех учеников – Петра и братьев Иакова и Иоанна и взошел с ними на вершину помолиться. И апостолы, утомившись, уснули: «Петр же и бывшие с ним отягчены были сном» (Лк. 9: 32).

Во время их сна Господь Иисус Христос преобразился: «И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею» (Лк. 9: 29). Очнувшись от сна, апостолы увидели Его в светлых одеждах с исходящим от Него ярким светом. Христос беседовал с двумя мужами – пророками Моисеем и Илией о предстоящих страданиях. Когда разговор подходил к концу, Петр проникся дерзновением и сказал Господу: «Наставник! хорошо нам здесь быть, сделаем три кущи, одну – Тебе, одну – Моисею и одну – Илии» (Лк. 9: 33). Но Иисус тотчас показал ему, что не имеет нужды в скинии, что Он есть Тот, Кто в продолжение 40 лет делал в пустыне палатки из облака его отцам. «Когда Он еще говорил, – повествует евангелист Матфей, – се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака, глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Мф. 17: 5).

При этих словах апостолы в сильном страхе пали ниц. В это время слава Господня, а вместе с ней и пророки, скрылась от них. Господь подошел к лежавшим на земле ученикам, говоря: «Встаньте, не бойтесь» (Мф. 17: 7). Подняв глаза, апостолы никого не увидели, кроме Господа Иисуса. Они стали спускаться с горы. Дорогой Господь заповедал им никому не говорить о видении до тех пор, пока Он не примет страдания и смерть и не воскреснет в третий день. Апостолы выполнили просьбу Спасителя и умолчали до поры об увиденном.

Несмотря на то, что вспоминаемое событие совершилось за 40 дней до распятия Спасителя, оно отмечается в августе, а не в феврале, так как иначе празднование приходилось бы на время Великого поста. По установленной традиции, временной промежуток в 40 дней отделяет Преображение от празднуемого 14 сентября Воздвижения Креста Господня, когда Церковь вновь вспоминает Христовы страсти и Его страдание на кресте. В связи с этим протоиерей Александр Шмеман замечает: «До своего оформления в отдельный праздник воспоминание Преображения, несомненно, было связано с пасхальным циклом, на что еще и сейчас указывают тропарь и кондак этого дня: ”…да егда Тя узрят распинаема”».

Что касается хронологии установления праздника, то в исторической литургике существуют версии о его чрезвычайно древнем происхождении: «С 900 года его празднуют в Византии как… Преображение Спасителя».

Однако более вероятно, что рассматриваемый праздник был установлен в IV веке: в это время равноапостольная Елена, мать Константина Великого, возвела на горе Фавор храм в честь Преображения Господня. И некоторое время Преображение было в Палестине местным празднованием. Лишь с V столетия празднование получило повсеместное распространение на христианском Востоке.

Праздник в православном богослужении

Отдельные сведения, связанные с диахронической специфичностью празднования Преображения Господня в Палестине, можно почерпнуть из труда А.А. Дмитриевского «Праздник Преображения Господня на Фаворе». Он, в частности, пишет: « К 6 августу, ко дню праздника Преображения Господня, жизнь на Фаворской горе принимает не только характер оживленный, но даже излишне игривый, чуждый совершенно царящему здесь в обычное время спокойствию и полному безмолвию… Для совершения торжественного богослужения в этот день прибывает со своей свитой или Назаретский митрополит, или даже из Иерусалима кто-либо из епископов-синодалов».

Вечернее богослужение совершает владыка с местным и прибывшим духовенством. Специально приглашенные певчие стараются сделать всенощное бдение еще более великолепным с помощью нотных аниксандариев (стихи псалма «Благослови, душе моя, Господа»), кекрагариев (стихир на «Господи, воззвах») и доксастариев – славников. Кроме обычного торжественного малого выхода всех священнослужителей для пения «Свете тихий», «совершается и благословение хлебов на литии, причем когда стечение богомольцев в храме бывает значительное, для совершения литии и благословения хлебов выходят на монастырский двор под открытое небо».

Заутреня совершается обычным порядком по чину Великой Константинопольской Церкви, до великого славословия, после которого непосредственно следует литургия. Если ее служит архиерей, то, по принятому обычаю, облачение его происходит прежде – на средине храма, причем священные архиерейские одежды выносят из алтаря сослужащие с ним иереи после возгласа диакона: «Иереи, изыдите».

За литургией, а равно и на заутрене, произносятся на церковнославянском языке некоторые ектении и возгласы и читаются Апостол и Евангелие на трех языках – греческом, арабском и церковнославянском.

В конце литургии положен молебен и совершается крестный ход вокруг храма Преображения.

Локальной особенностью праздника является то, что палестинские христиане ко дню праздника Преображения приурочивают нередко крещение своих детей, а также и время совершения первого пострига над детьми, достигшими уже трехлетнего или даже большего возраста. Поэтому накануне на Фаворе в обители совершается обряд крещения. В самый день праздника на литургии по Евангелии архиерей читает молитвы «на пострижение власов» и кресто­образно совершает постриг детей, говоря: «Постригается раб Божий (имя рек) во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Затем произносится краткая сугубая ектения за восприемника и постригаемого и совершается отпуст.

На синхронном срезе Преображение Господне относится в Русской Православной Церкви к Господским, неподвижным праздникам и имеет все литургические особенности великого двунадесятого празднования. Помимо этого, располагает одним днем предпразднства (5 августа) и семью – попразднства (с 7 по 13 августа). Отдание совершается 13 августа.

Чин освящения плодов на Преображение Господне

В некоторой степени, которую нельзя, однако, преувеличивать, праздник Преображения связан и сопоставим с ветхозаветным праздником кущей. Подобная взаимность подтверждается и традицией совершать в оба этих торжества освящение плодов.

На Востоке к началу августа поспевают злаки и виноград, которые христиане приносят в храм для благословения в знак благодарности Богу за дарование этих плодов. Часть урожая в первые века христиане жертвовали в храм для совершения таинства евхаристии. Очевидно, что в христианстве освящение плодов в день праздника Преображения приобрело особое символическое значение. В Преображении Христа показано то новое, преображенное и благодатное, состояние, которое человек и мир обретают Воскресением Христа и которое осуществится в воскресении людей. И вся природа, которая пришла в расстройство с того момента, когда в мир через человека вошел грех, теперь вместе с человеком ожидает грядущего обновления. Поэтому несколько слов нужно сказать о разработанном в Русской Православной Церкви чине освящения плодов, который горячо любим православными людьми. С течением времени рассматриваемый праздник даже получил название Яблочного Спаса, поскольку в этот день освящаются яблоки – самый распространенный плод на Руси.

Итак, после заамвонной молитвы, при пении тропаря и кондака праздника, священник кадит плоды. Затем диакон возглашает: «Господу помолимся», и священник читает молитву «в причащение гроздия»: «Благослови, Господи» и молитву «о приносящих начатки овощей»: «Владыко Господи Боже наш». После – при пении тропаря – окропляет плоды святой водой. Затем следуют «Буди имя Господне» и отпуст праздника.

Иконография праздника

Основой для иконографии праздника Преображения Господня становится евангельское повествование.

На иконах, фресках, миниатюрах рукописей Спаситель, стоящий на горе, изображается в центре композиции, по сторонам от Него – пророки, у подножия горы – павшие ниц апостолы.

Одним из древнейших образов Преображения является мозаика апсиды церкви святого Аполлинария (Сан Аполлинаре ин Классе) в Риме (середина VI в.): фигура Христа в центре заменена изображением огромного четырехконечного креста в медальоне, над ним – десница Господа. По сторонам на облаках – полуфигуры Моисея и Илии, а ниже, посреди деревьев, изображены три агнца, по всей видимости символизирующие трех учеников Спасителя. Подобный вариант иконографии характерен для раннехристианского искусства, изобилующего сложными символами. Однако он не находит дальнейшего распространения.

Другой изобразительный тип демонстрируют мозаики монастыря святой Екатерины на Синае. В них представлено явление Господа во славе апостолам, то есть событие Нового Завета, при котором также присутствует пророк Моисей. Пророки и апостолы изображены здесь на золотом фоне, в белых одеждах. Стоящий в центре композиции благословляющий Спаситель окружен сиянием славы – из овальной голубой мандорлы исходят лучи света. Такая композиция получает широкое распространение в византийском и древнерусском искусстве.

Примерно с XII века она будет дополнена изображениями восходящих и нисходящих с горы апостолов во главе с Христом: церкви Благовещения в Грачанице (1321), Богородицы Перивлепты в Мистре (третья четверть XIV в.).

В более поздних памятниках появляется еще ряд иконографических деталей, делающих повествование о Преображение более подробным. Так, на некоторых иконах XVI–XVII столетий по сторонам от Христа изображаются не только пророки Моисей и Илия, но и восстание Моисея из гроба и перенесение на гору Фавор на облаке Илии. Обоих ветхозаветных праведников сопровождают ангелы (русские иконы конца XVI в.).

Весьма значима роль сцены Преображения в составе храмовых росписей и особенностях ее местоположения в пространстве храмов. Поскольку Преображение понималось как прообраз грядущих Христовых страстей, что нашло отражение и в святоотеческих толкованиях, и в богослужебных текстах, данный сюжет в нарушение хронологического повествования являлся элементом страстного цикла (церковь Спаса на Нередице; 1199; Новгород Великий). Более того, зачастую в русских иконостасах XVI–XVII веков Преображение становится обозначением страстного цикла, замещая его в праздничном ряду между композициями Входа в Иерусалим и Распятия.

Преображение Господне, или, по-народному, «Яблочный Спас» - православный праздник, который верующие отмечают 19 августа. В этот день мы вспоминаем евангельское событие, когда апостолы Петр, Иаков и Иоанн увидели Господа Иисуса Христа преображенным - во всей Божественной, вечной славе. Мы расскажем об истории, смысле и традициях праздника Преображения.

Что такое Преображение

Преображение (греч. метаморфосис, лат. Transfiguratio) буквально переводится как «превращение в другой вид» или «изменение формы». Полное название праздника - Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Это один из так называемых двунадесятых праздников, которые догматически тесно связаны с событиями земной жизни Господа Иисуса Христа и Богородицы и делятся на Господские (посвященные Господу Иисусу Христу) и Богородичные (посвященные Божией Матери). Преображение - Господский праздник.

События Преображения описаны в Евангелиях, о них пишут все евангелисты, кроме апостола Иоанна. Во время молитвы на горе Фавор три ученика Иисуса Христа - Петр, Иаков и Иоанн - увидели, как Учитель преобразился: По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет (Мф 17:1-2).

На Руси этот праздник получил народное название «Яблочный Спас». Дело в том, что в Израиле и Греции день Преображения приходился на пору созревания винограда. Христиане приносили душистые гроздья в храм - для благословения и в знак благодарности Богу. В странах, где виноград не растет, например, в большей части России, вместо него стали освящать яблоки. Существует специальная молитва «На освящение начаток овощей (плодов)».

Когда празднуется Преображение Господне

Православные христиане празднуют Преображение 19 августа по новому стилю (6 августа по старому стилю).

События Преображения Господня

Мы читаем о Преображении в трех Евангелиях, оно не описано только в Евангелии от Иоанна.

Как сообщают апостолы-евангелисты, события Преображения произошли через шесть дней после того, как Христос в беседе о кресте и Царствии Божием произнес: «…истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк 9:1). Спаситель взял с собой трех учеников - Петра, Иакова и Иоанна - и отправился на гору, чтобы помолиться. Пока Христос молился, учеников, уставших за день, сморил сон. Но потом чудо разбудило их - Учитель «преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф 17:2). Перед Спасителем явились пророки Моисей и Илия и говорили с Ним. Как пишет апостол Лука, беседа шла «об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лк 9:31), то есть о предстоящем распятии на кресте. Апостол Петр, пораженный величием Господа, воскликнул: «Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии» (Мк 9:5). После этих слов появилось светлое облако и накрыло всех своей тенью. Из недр облака раздался голос Бога-Отца: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение; Его слушайте (Мф 17:5). После этого чудесного события Христос и ученики сошли с горы. Спаситель запретил апостолам открывать кому бы то ни было тайну Преображения, «доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых» (Мк 9:9).

Фавор - Гора Преображения

Фавор - это гора высотой 588 метров, расположенная в Израиле, в 9 километрах к юго-востоку от города Назарета. По преданию, именно на горе Фавор апостолы Петр, Иаков и Иоанн увидели чудесное Преображение Господне. В настоящее время на вершине горы действуют два монастыря, православный и католический.

История празднования Преображения Господня

Традиция праздновать Преображение Господне существовала уже в IV веке, а, скорее всего, и раньше. Именно в IV веке равноапостольная императрица Елена построила на горе Фавор храм в честь Преображения. Кроме того, мы читаем об этом празднике в поучениях святых Ефрема Сирина и Иоанна Златоуста. Из VII века до нас дошло слово на Преображение Господне святого Андрея Критского.

Икона Преображения

Преображение Господне - икона из Праздничного ряда православного иконостаса. Уже в VI веке сюжет иконы стал каноническим. Христа изображают в центре, по обеим сторонам от Него стоят пророки Моисей и Илия. Причем Моисей на иконе чаще всего юн, а Илия стар. Чуть ниже мы видим павших ниц апостолов. Белые одежды Спасителя сияют, свет лучится от лика и всей Его фигуры. Иконописцы изображают Христа в ореоле круглой или овальной формы.

Богослужение Преображения Господня

У праздника Преображения есть один день предпразднства (5 августа) и семь дней попразднства (с 7 по 13 августа). Отдание праздника совершают в храмах 13 августа.

Народное название Преображения Господня «Яблочный Спас» напоминает нам о древней традиции освящать в этот день плоды. В Израиле и южных христианских странах, например, Греции, ко времени праздника как раз поспевал виноград. Гроздья винограда, а еще колосья, люди несли в храм для благословения и в знак благодарности Богу.

На русских землях виноград рос далеко не везде, поэтому традиция трансформировалась - стали освящать яблоки. Существует специальная молитва - «На освящение начаток овощей (плодов)».

Молитвы Преображения Господня

Тропарь Преображения Господня

Преобразился еси на горе, Христе Боже, показавый учеником Твоим славу Твою, якоже можаху, да возсияет и нам, грешным, Свет Твой присносущный молитвами Богородицы, Светодавче, слава Тебе.

Преобразился Ты на горе, Христе Боже, показав ученикам Твоим славу Твою, насколько это было для них возможно. Да воссияет и нам, грешным, свет Твой вечный, по молитвам Богородицы. Податель света, слава Тебе!

Кондак Преображения Господня

На горе преобразился еси, и якоже вмещаху ученицы Твои, славу Твою, Христе Боже, видеша, да егда Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное, мирови же проповедят, яко Ты еси воистинну Отчее сияние.

На горе преобразился Ты, и, насколько могли вместить ученики Твои, они славу Твою, Христе Боже, созерцали, чтобы, когда Тебя увидят распинаемым, уразумели, что Твое страдание – добровольное и миру возвестили, что Ты – воистину Отчее сияние.

Величание Преображения Господня

Величаем Тя, Живодавче Христе, и почитаем пречистыя плоти Твоея преславное Преображение.

Величаем Тебя, Податель жизни Христе, и почитаем пречистой плоти Твоей преславное преображение.

«Яблочный Спас» - народные традиции праздника Преображения

Праздник Преображения Господня на Руси также называли Яблочный Спас, Спас, Второй Спас, Праздник первых плодов, Спас на горе, Средний Спас, Горохов день, Вторая встреча осени, Первые осенины, Осенины.

«Первые осенины» - значит встреча осени. Лето шло на убыль, крестьяне собирали урожай в полях и садах. В храмы несли для благословения яблоки. Над ними священник читал специальную молитву - «На освящение начаток овощей (плодов)». С этого момента верующим можно было начинать есть яблоки и другие плоды нового урожая.

На Яблочный Спас хозяйки пекли яблочные пироги, варили варенье. На угощение приглашали родных и знакомых. Была традиция потчевать нищих - во славу Божию. Если кто-то отказывался исполнить это доброе дело, его всячески порицали: «А не дай, Боже, иметь с ними дела! Забыл он старого и сирого, не уделил им от своего богатства и малого добра, не призрел своим добром хворого и бедного!». Еще на Преображение пели песни, провожали солнце в поле.

Митрополит Сурожский Антоний. Проповедь на Праздник Преображения

Праздник Преображения раскрывает перед нами славу Богом созданной твари. Не только Христос явился в славе Отчей, в славе Своей Божественной в этот день перед Своими учениками: Евангелие нам говорит, что Божественный свет струился из Его физического тела и из той одежды, которая его покрывала, изливался на все, что окружало Христа.

Здесь мы видим нечто, что прикровенно уже раскрывалось нам в Воплощении Христовом. Мы не можем без недоумения думать о Воплощении: как оказалось возможно, что человеческая плоть, материя этого мира, собранная в теле Христовом, могла не только быть местом вселения Живого Бога – как бывает, например, храм – но соединиться с Божеством так, что и тело это пронизано Божественностью и восседает теперь одесную Бога и Отца в вечной славе? Здесь прикровенно открывается перед нами все величие, вся значительность не только человека, но самого материального мира и неописуемых его возможностей – не только земных и временных, но и вечных, Божественных.

И в день Преображения Господня мы видим, каким светом призван воссиять этот наш материальный мир, какой славой он призван сиять в Царстве Божием, в вечности Господней… И если мы внимательно, всерьез принимаем то, что нам здесь открыто, мы должны изменить самым глубоким образом наше отношение ко всему видимому, ко всему осязаемому; не только к человечеству, не только к человеку, но к самому телу его; и не только к человеческому телу, но ко всему, что телесно вокруг нас ощутимо, осязаемо, видимо… Все призвано стать местом вселения благодати Господней; все призвано когда-то, в конце времен, быть вобрано в эту славу и воссиять этой славой.

И нам, людям, дано это знать; нам, людям, дано не только знать это, но и быть сотрудниками Божиими в освящении той твари, которую Господь сотворил… Мы совершаем освящение плодов, освящение вод, освящение хлебов, мы совершаем освящение хлеба и вина в Тело и Кровь Господни; внутри пределов Церкви это начало чуда Преображения и Богоявления; верой человеческой отделяется вещество этого мира, которое предано человеческим безверием и предательством тлению, смерти и разрушению. Верой нашей отделяется оно от этого тления и смерти, отдается в собственность Богу, и Богом приемлется, и в Боге уже теперь, зачаточно, поистине делается новой тварью.

Но это должно распространиться далеко за пределы храма: все без остатка, что подвластно человеку, может быть им освящено; все, над чем мы работаем, к чему мы прикасаемся, все предметы жизни – все может стать частью Царства Божия, если это Царство Божие будет внутри нас и будет, как сияние Христово, распространяться на все, к чему мы прикасаемся…

Подумаем об этом; мы не призваны поработить природу, мы призваны ее освободить от плена тления и смерти и греха, освободить ее и вернуть в гармонию с Царством Божиим. И поэтому станем вдумчиво, благоговейно относиться ко всему этому тварному, видимому нами миру, и послужим в нем соработниками Христовыми, чтобы мир достиг своей славы и чтобы нами все тварное вошло в радость Господню. Аминь.

Преображение Господне в Армении

Преображение Господне по-армянски называется «Вардавар». В Армянской Апостольской Церкви этот праздник отмечают на 98 день после Пасхи, то есть в период с 28 июня до 1 августа.

На Преображение выпускают в небо голубей, а еще у армян существует древняя традиция обливать друг друга водой. Это веселый и добрый обычай, на который никто не обижается, потому что облить водой в этот день - значит подарить подарок. Окатить водой могут каждого, даже случайного прохожего. В праздновании принимают участие все от мала до велика, особенно радуется детвора.

Преображенское кладбище

Преображенское кладбище находится в Москве, на, 17а. Это бывшее старообрядческое Основали его во время эпидемии.

В 1764 году монастырь упразднили, и церковь стала приходской. В те годы к ней пристроили многоярусную колокольню. Со временем первое каменное здание храма оказалось под угорозой: на речном берегу постепенно оседал грунт. В 1886-ом построили и освятили в честь Преображения Господня новую церковь.

После революции Тушино стало крупным промышленным центром. В селе построили заводы и аэродром. Храм закрыли в

В советские годы здание храма использовалось под клуб. В 1956 году местные жители обращались с просьбой вернуть святыню Церкви, но им отказали. Только в 1990-ом в церкви начали возрождать приходскую жизнь возобновилась. В 1994 году к храму пристроили колокольню.

Стихи о Преображении

Борис Пастернак. Август

Как обещало, не обманывая,
Проникло солнце утром рано
Косою полосой шафрановою
От занавеси до дивана.

Оно покрыло жаркой охрою
Соседний лес, дома поселка,
Мою постель, подушку мокрую
И край стены за книжной полкой.

Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка.
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.

Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по старому,
Преображение Господне.

Обыкновенно свет без пламени
Исходит в этот день с Фавора,
И осень, ясная как знаменье,
К себе приковывает взоры.

И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,
Нагой, трепещущий ольшаник
В имбирно-красный лес кладбищенский,
Горевший, как печатный пряник.

С притихшими его вершинами

В лесу казенной землемершею
Стояла смерть среди погоста,
Смотря в лицо мое умершее,
Чтоб вырыть яму мне по росту.

«Прощай, лазурь Преображенская
И золото второго Спаса,
Смягчи последней лаской женскою
Мне горечь рокового часа.

Прощайте, годы безвременщины.
Простимся, бездне унижений
Бросающая вызов женщина!
Я – поле твоего сраженья.

Прощай, размах крыла расправленный,
Полета вольное упорство,
И образ мира, в слове явленный,
И творчество, и чудотворство».

Иван Шмелев. Яблочный Спас (глава из книги «Лето Господне»)

Завтра - Преображение, а послезавтра меня повезут куда-то к Храму Христа Спасителя, в огромный розовый дом в саду, за чугунной решеткой, держать экзамен в гимназию, и я учу и учу «Священную Историю» Афинского. «Завтра» - это только так говорят, - а повезут годика через два-три, а говорят «завтра» потому, что экзамен всегда бывает на другой день после Спаса-Преображения. Все у нас говорят, что главное - Закон Божий хорошо знать. Я его хорошо знаю, даже что на какой странице, но все-таки очень страшно, так страшно, что даже дух захватывает, как только вспомнишь. Горкин знает, что я боюсь. Одним топориком он вырезал мне недавно страшного «щелкуна», который грызет орехи. Он меня успокаивает. Поманит в холодок под доски, на кучу стружек, и начнет спрашивать из книжки. Читает он, пожалуй, хуже меня, но все почему-то знает, чего даже и я не знаю. «А ну-ка, - скажет, - расскажи мне чего-нибудь из божественного…» Я ему расскажу, и он похвалит:

Хорошо умеешь, - а выговаривает он на «о», как и все наши плотники, и от этого, что ли, делается мне покойней, - не бось, они тебя возьмут в училищу, ты все знаешь. А вот завтра у нас Яблошный Спас… про него умеешь? Та-ак. А яблоки почему кропят? Вот и не так знаешь. Они тебя вспросют, а ты и не скажешь. А сколько у нас Спасов? Вот и опять не так умеешь. Они тебя учнуть вспрашивать, а ты… Как так у тебя не сказано? А ты хорошенько погляди, должно быть.

Да нету же ничего… - говорю я, совсем расстроенный, - написано только, что святят яблоки!

И кропят. А почему кропят? А-а! Они тебя вспросют, - ну, а сколько, скажут, у нас Спасов? А ты и не знаешь. Три Спаса. Первый Спас - загибает он желтый от политуры палец, страшно расплющенный, - медовый Спас, Крест выносят. Значит, лету конец, мед можно выламывать, пчела не обижается… уж пошабашила. Второй Спас, завтра который вот, - яблошный, Спас-Преображение, яблоки кропят. А почему? А вот. Адам-Ева согрешили, змей их яблоком обманул, а не ведено было, от греха! А Христос возшел на гору и освятил. С того и стали остерегаться. А который до окропенья поест, у того в животе червь заведется, и холера бывает. А как окроплено, то безо вреда. А третий Спас называется орешный, орехи поспели, после Успенья. У нас в селе крестный ход, икону Спаса носят, и все орехи грызут. Бывало, батюшке насбираем мешок орехов, а он нам лапши молочной - для розговин. Вот ты им и скажи, и возьмут в училищу.

Преображение Господне… Ласковый, тихий свет от него в душе - доныне. Должно быть, от утреннего сада, от светлого голубого неба, от ворохов соломы, от яблочков грушовки, хоронящихся в зелени, в которой уже желтеют отдельные листочки, - зелено-золотистый, мягкий. Ясный, голубоватый день, не жарко, август. Подсолнухи уже переросли заборы и выглядывают на улицу, - не идет ли уж крестный ход? Скоро их шапки срежут и понесут под пенье на золотых хоругвях. Первое яблочко, грушовка в нашем саду, - поспела, закраснелась. Будем ее трясти - для завтра. Горкин утром еще сказал:

После обеда на Болото с тобой поедем за яблоками.

Такая радость. Отец - староста у Казанской, уже распорядился:

Вот что, Горкин… Возьмешь на Болоте у Крапивкина яблок мер пять-шесть, для прихожан и ребятам нашим, «бели», что ли… да наблюдных, для освящения, покрасовитей, меру. Для причта еще меры две, почище каких. Протодьякону особо пошлем меру апортовых, покрупней он любит.

Ондрей Максимыч земляк мне, на совесть даст. Ему и с Курска, и с Волги гонят. А чего для себя прикажете?

Это я сам. Арбуз вот у него выбери на вырез, астраханский, сахарный.

Орбузы у него… рассахарные всегда, с подтреском. Самому князю Долгорукову посылает! У него в лобазе золотой диплом висит на стенке под образом, каки орлы-те!.. На всю Москву гремит.

После обеда трясем грушовку. За хозяина - Горкин. Приказчик Василь-Василич, хоть у него и стройки, а полчасика выберет - прибежит. Допускают еще, из уважения, только старичка-лавочника Трифоныча. Плотников не пускают, но они забираются на доски и советуют, как трясти. В саду необыкновенно светло, золотисто: лето сухое, деревья поредели и подсохли, много подсолнухов по забору, кисло трещат кузнечики, и кажется, что и от этого треска исходит свет - золотистый, жаркий. Разросшаяся крапива и лопухи еще густеют сочно, и только под ними хмуро; а обдерганные кусты смородины так и блестят от света. Блестят и яблони - глянцем ветвей и листьев, матовым лоском яблок, и вишни, совсем сквозные, залитые янтарным клеем. Горкин ведет к грушовке, сбрасывает картуз, жилетку, плюет в кулак.

Погоди, стой… - говорит он, прикидывая глазом. - Я ее легким трясом, на первый сорт. Яблочко квелое у ней… ну, маненько подшибем - ничего, лучше сочком пойдет… а силой не берись!

Он прилаживается и встряхивает, легким трясом. Падает первый сорт. Все кидаются в лопухи, в крапиву. Вязкий, вялый какой-то запах от лопухов, и пронзительно едкий - от крапивы, мешаются со сладким духом, необычайно тонким, как где-то пролитые духи, - от яблок. Ползают все, даже грузный Василь-Василич, у которого лопнула на спине жилетка, и видно розовую рубаху лодочкой; даже и толстый Трифоныч, весь в муке. Все берут в горсть и нюхают: ааа… гру-шовка!..

Зажмуришься и вдыхаешь, - такая радость! Такая свежесть, вливающаяся тонко-тонко, такая душистая сладость- крепость - со всеми запахами согревшегося сада, замятой травы, растревоженных теплых кустов черной смородины. Нежаркое уже солнце и нежное голубое небо, сияющее в ветвях, на яблочках…

И теперь еще, не в родной стране, когда встретишь невидное яблочко, похожее на грушовку запахом, зажмешь в ладони зажмуришься, - и в сладковатом и сочном духе вспомнится, как живое, - маленький сад, когда-то казавшийся огромным, лучший из всех садов, какие ни есть на свете, теперь без следа пропавший… с березками и рябиной, с яблоньками, с кустиками малины, черной, белой и красной смородины, крыжовника виноградного, с пышными лопухами и крапивой, далекий сад… - до погнутых гвоздей забора, до трещинки на вишне с затеками слюдяного блеска, с капельками янтарно-малинового клея, - все, до последнего яблочка верхушки за золотым листочком, горящим, как золотое стеклышко!.. И двор увидишь, с великой лужей, уже повысохшей, с сухими колеями, с угрязшими кирпичами, с досками, влипшими до дождей, с увязнувшей навсегда опоркой… и серые сараи, с шелковым лоском времени, с запахами смолы и дегтя, и вознесенную до амбарной крыши гору кулей пузатых, с овсом и солью, слежавшеюся в камень, с прильнувшими цепко голябями, со струйками золотого овсеца… и высокие штабеля досок, плачущие смолой на солнце, и трескучие пачки драни, и чурбачки, и стружки…

Да пускай, Панкратыч!.. - оттирает плечом Василь-Василич, засучив рукава рубахи, - ей-Богу, на стройку надоть!..

Да постой, голова елова… - не пускает Горкин, - побьешь, дуролом, яблочки…

Встряхивает и Василь-Василич: словно налетает буря, шумит со свистом, - и сыплются дождем яблочки, по голове, на плечи. Орут плотники на досках: «эт-та вот тряхану-ул, Василь-Василич!» Трясет и Трифоныч, и опять Горкин, и еще раз Василь-Василич, которого давно кличут. Трясу и я, поднятый до пустых ветвей.

Эх, бывало, у нас трясли… зальешься! - вздыхает Василь-Василич, застегивая на ходу жилетку, - да иду, черрт вас..!

Черкается еще, елова голова… на таком деле… - строго говорит Горкин. - Эн еще где хоронится!.. - оглядывает он макушку. - Да не стрясешь… воробьям на розговины пойдет, последышек.

Мы сидим в замятой траве; пахнет последним летом, сухою горечью, яблочным свежим духом; блестят паутинки на крапиве, льются-дрожат на яблоньках. Кажется мне, что дрожат они от сухого треска кузнечиков.

Осенние-то песни!.. - говорит Горкин грустно. - Прощай, лето. Подошли Спасы - готовь запасы. У нас ласточки, бывало, на отлете… Надо бы обязательно на Покров домой съездить… да чего там, нет никого.

Сколько уж говорил - и никогда не съездит: привык к месту.

В Павлове у нас яблока… пятак мера! - говорит Трифоныч. - А яблоко-то какое… па-влов-ское!

Меры три собрали. Несут на шесте в корзине, продев в ушки. Выпрашивают плотники, выклянчивают мальчишки, прыгая на одной ноге:

Крива-крива ручка,

Кто даст - тот князь,

Кто не даст - тот соба-чий глаз.

Собачий глаз! Собачий глаз!

Горкин отмахивается, лягается:

Ма-хонькие, что ли… Приходи завтра к Казанской - дам и пару.

Запрягают в полок Кривую. Ее держат из уважения, но на Болото и она дотащит. Встряхивает до кишок на ямках, и это такое удовольствие! С нами огромные корзины, одна в другой. Едем мимо Казанской, крестимся. Едем по пустынной Якиманке, мимо розовой церкви Ивана Воина, мимо виднеющейся в переулке белой - Спаса в Наливках, мимо желтеющего в низочке Марона, мимо краснеющего далеко, за Полянским Рынком, Григория Неокессарийского. И везде крестимся. Улица очень длинная, скучная, без лавок, жаркая. Дремлют дворники у ворот, раскинув ноги. И все дремлет: белые дома на солнце, пыльно-зеленые деревья, за заборчиками с гвоздями, сизые ряды тумбочек, похожих на голубые гречневички, бурые фонари, плетущиеся извозчики. Небо какое-то пыльное, - «от парева», - позевывая, говорит Горкин. Попадается толстый купец на извозчике, во всю пролетку, в ногах у него корзина с яблоками. Горкин кланяется ему почтительно.

Староста Лощенов с Шаболовки, мясник. Жа-дный, три меры всего. А мы с тобой закупим боле десяти, на всю пятерку.

Вот и Канава, с застоявшейся радужной водою. За ней, над низкими крышами и садами, горит на солнце великий золотой купол Христа Спасителя. А вот и Болото, по низинке, - великая площадь торга, каменные «ряды», дугами. Здесь торгуют железным ломом, ржавыми якорями и цепями, канатами, рогожей, овсом и солью, сушеными снетками, судаками, яблоками… Далеко слышен сладкий и острый дух, золотится везде соломкой. Лежат на земле рогожи, зеленые холмики арбузов, на соломе разноцветные кучки яблока. Голубятся стайками голубки. Куда ни гляди - рогожа да солома.

Бо-льшой нонче привоз, урожай на яблоки, - говорит Горкин, - поест яблочков Москва наша.

Мы проезжаем по лабазам, в яблочном сладком духе. Молодцы вспарывают тюки с соломой, золотится над ними пыль. Вот и лабаз Крапивкина.

Горкину-Панкратычу! - дергает картузом Крапивкин, с седой бородой, широкий. - А я-то думал - пропал наш козел, а он вон он, седа бородка!

Здороваются за руку. Крапивкин пьет чай на ящике. Медный зеленоватый чайник, толстый стакан граненый. Горкин отказывается вежливо: только пили, - хоть мы и не пили. Крапивкин не уступает: «палка на палку - плохо, а чай на чай - Якиманская, качай!» Горкин усаживается на другом ящике, через щелки которого, в соломке глядятся яблочки. - «С яблочными духами чаек пьем!» - подмигивает Крапивкин и подает мне большую синюю сливу, треснувшую от спелости. Я осторожно ее сосу, а они попивают молча, изредка выдувая слово из блюдечка вместе с паром. Им подают еще чайник, они пьют долго и разговаривают как следует. Называют незнакомые имена, и очень им это интересно. А я сосу уже третью сливу и все осматриваюсь. Между рядками арбузов на соломенных жгутиках-виточках по полочкам, над покатыми ящичками с отборным персиком, с бордовыми щечками под пылью, над розовой, белой и синей сливой, между которыми сели дыньки, висит старый тяжелый образ в серебряном окладе, горит лампадка. Яблоки по всему лабазу, на соломе. От вязкого духа даже душно. А в заднюю дверь лабаза смотрят лошадиные головы - привезли ящики с машины. Наконец подымаются от чая и идут к яблокам. Крапивкин указывает сорта: вот белый налив, - «если глядеть на солнышко, как фонарик!» - вот ананасное-царское, красное, как кумач, вот анисовое монастырское, вот титовка, аркад, боровинка, скрыжапель, коричневое, восковое, бель, ростовка-сладкая, горьковка.

Наблюдных-то?.. - показистей тебе надо… - задумывается Крапивкин. - Хозяину потрафить надо?.. Боровок крепонек еще, поповка некрасовита…

Да ты мне, Ондрей Максимыч, - ласково говорит Горкин, - покрасовитей каких, парадных. Павловку, что ли… или эту, вот как ее?

Этой не-ту, - смеется Крапивкин, - а и есть, да тебе не съесть! Эй, открой, с Курска которые, за дорогу утомились, очень хороши будут…

А вот, поманежней будто, - нашаривает в соломе Горкин, - опорт никак?..

Выше сорт, чем опорт, называется - кампорт!

Ссыпай меру. Архирейское, прямо… как раз на окропление.

Глазок-то у тебя!.. В Успенский взяли. Самому протопопу соборному отцу Валентину доставляем, Анфи-теятрову! Проповеди знаменито говорит, слыхал небось?

Как не слыхать… золотое слово!

Горкин набирает для народа бели и россыпи, мер восемь. Берет и притчу титовки, и апорту для протодьякона, и арбуз сахарный, «каких нет нигде». А я дышу и дышу этим сладким и липким духом. Кажется мне, что от рогожных тюков, с намазанными на них дегтем кривыми знаками, от новых еловых ящиков, от ворохов соломы - пахнет полями и деревней, машиной, шпалами, далекими садами. Вижу и радостные «китайские», щечки и хвостики их из щелок, вспоминаю их горечь-сладость, их сочный треск, и чувствую, как кислит во рту. Оставляем Кривую у лабаза и долго ходим по яблочному рынку. Горкин, поддев руки под казакин, похаживает хозяйчиком, трясет бородкой. Возьмет яблоко, понюхает, подержит, хотя больше не надо нам.

Павловка, а? мелковата только?..

Сама она, купец. Крупней не бывает нашей. Три гривенника полмеры.

Ну что ты мне, слова голова, болясы точишь!.. Что я, не ярославский, что ли? У нас на Волге - гривенник такие.

С нашей-то Волги версты до-лги! Я сам из-под Кинешмы.

И они начинают разговаривать, называют незнакомые имена, и им это очень интересно. Ловкач-парень выбирает пяток пригожих и сует Горкину в карманы, а мне подает торчком на пальцах самое крупное. Горкин и у него покупает меру.

Пора домой, скоро ко всенощной. Солнце уже косится. Вдали золотеет темно выдвинувшийся над крышами купол Иван-Великого. Окна домов блистают нестерпимо, и от этого блеска, кажется, текут золотые речки, плавятся здесь, на площади, в соломе. Все нестерпимо блещет, и в блеске играют яблочки.

Едем полегоньку, с яблоками. Гляжу на яблоки, как подрагивают они от тряски. Смотрю на небо: такое оно спокойное, так бы и улетел в него.

Праздник Преображения Господня. Золотое и голубое утро, в холодочке. В церкви - не протолкаться. Я стою в загородке свечного ящика. Отец позвякивает серебрецом и медью, дает и дает свечки. Они текут и текут из ящиков изломившейся белой лентой, постукивают тонко-сухо, прыгают по плечам, над головами, идут к иконам - передаются - к «Празднику!». Проплывают над головами узелочки - все яблоки, просвирки, яблоки. Наши корзины на амвоне, «обкадятся», - сказал мне Горкин. Он суетится в церкви, мелькает его бородка. В спертом горячем воздухе пахнет нынче особенным - свежими яблоками. Они везде, даже на клиросе, присунуты даже на хоругвях. Необыкновенно, весело - будто гости, и церковь - совсем не церковь. И все, кажется мне, только и думают об яблоках. И Господь здесь со всеми, и Он тоже думает об яблоках: Ему-то и принесли Их - посмотри, Господи, какие! А Он посмотрит и скажет всем: «ну и хорошо, и ешьте на здоровье, детки!» И будут есть уже совсем другие, не покупные, а церковные яблоки, святые. Это и есть - Преображение.

Приходит Горкин и говорит: «пойдем, сейчас окропление самое начнется». В руках у него красный узелок - «своих». Отец все считает деньги, а мы идем. Ставят канунный столик. Золотой-голубой дьячок несет огромное блюдо из серебра, красные на нем яблоки горою, что подошли из Курска. Кругом на полу корзинки и узелки. Горкин со сторожем тащат с амвона знакомые корзины, подвигают «под окропление, поближе». Все суетятся, весело, - совсем не церковь. Священники и дьякон в необыкновенных ризах, которые называются «яблочные», - так говорит мне Горкин. Конечно, яблочные! По зеленой и голубой парче, если вглядеться сбоку, золотятся в листьях крупные яблоки и груши, и виноград, - зеленое, золотое, голубое: отливает. Когда из купола попадает солнечный луч на ризы, яблоки и груши оживают и становятся пышными, будто они навешаны. Священники освящают воду. Потом старший, в лиловой камилавке, читает над нашими яблоками из Курска молитву о плодах и винограде, - необыкновенную, веселую молитву, - и начинает окроплять яблоки. Так встряхивает кистью, что летят брызги, как серебро, сверкают и тут, и там, отдельно кропит корзины для прихода, потом узелки, корзиночки… Идут ко кресту. Дьячки и Горкин суют всем в руки по яблочку и по два, как придется. Батюшка дает мне очень красивое из блюда, а знакомый дьякон нарочно, будто, три раза хлопает меня мокрой кистью по голове, и холодные струйки попадают мне за ворот. Все едят яблоки, такой хруст. Весело, как в гостях. Певчие даже жуют на клиросе. Плотники идут наши, знакомые мальчишки, и Горкин пропихивает их - живей проходи, не засть! Они клянчат: «дай яблочка-то еще, Горкин… Мишке три дал!..» Дают и нищим на паперти. Народ редеет. В церкви видны надавленные огрызочки, «сердечки». Горкин стоит у пустых корзин и вытирает платочком шею. Крестится на румяное яблоко, откусывает с хрустом - и морщится:

С кваском… - говорит он, морщась и скосив глаз, и трясется его бородка. - А приятно, ко времю-то, кропленое…

Вечером он находит меня у досок, на стружках. Я читаю «Священную Историю».

А ты небось, ты теперь все знаешь. Они тебя вспросют про Спас, или там, как-почему яблоко кропят, а ты им строгай и строгай… в училищу и впустят. Вот погляди вот!..

Он так покойно смотрит в мои глаза, так по-вечернему светло и золотисто-розовато на дворе от стружек, рогож и теса, так радостно отчего-то мне, что я схватываю охапку стружек, бросаю ее кверху, - и сыплется золотистый, кудрявый дождь. И вдруг, начинает во мне покалывать - от непонятной ли радости, или от яблоков, без счета съеденных в этот день, - начинает покалывать щекотной болью. По мне пробегает дрожь, я принимаюсь безудержно смеяться, прыгать, и с этим смехом бьется во мне желанное, - что в училище меня впустят, непременно впустят!

О духовном смысле праздника Преображения Господня, о нашем восхождении вслед за Христом, о событии праздника и о том, почему именно Моисей и Илия явились Спасителю, о том, как подготовиться к этому дню и как провести его, рассказывает протоиерей Артемий Владимиров .

«Преобразился еси на горе, Христе Боже…» Кто не помнит начальных слов тропаря двунадесятого празднества Преображения Господня! Тогда на горе Фавор Спаситель, еще в глубокой ночи совершив восхождение с тремя преданнейшими и усерднейшими Своими учениками: - апостолом любви, братом его Иаковом и пылким Петром, беседовал с Отцом Небесным, и ученики, воздремавшие, вдруг увидели непостижимое: как лик Христа просветился ярче солнечного света, а Его ризы стали белоснежными, так что превосходили своей чистотой снег, лежащий на горе Кармил. И белильщик на земле, замечает евангелист, не может так выбелить ткань, как были чисты ризы Христа (ср.: Мк. 9: 3). Ученики, при раскрывшемся у них по воле Божией духовном зрении, увидели славу Господню, которую Сын всегда имел, как и Отец, будучи с Ним единосущным по воплощении. Но здесь человеческая природа, неразлучно и неслитно соединенная с Божеством, засияла - так кусок металла, помещенный в среду огня, раскалившись, сам начинает источать свет и тепло, будто становясь огнем, - но вместе с тем и не изменив своего земного естества.

Праздник Преображения. Он и древними святыми отцами, и русскими проповедниками, и поэтами Серебряного века воспет, потому что знаменует собою начало русской осени, ведь не случайно, еще по греческой традиции, народ приносит в храм плоды земные и начатки урожая, и священники, прежде чем окропить яблоки, груши, виноград, как это было принято на Пелопоннесе и в Херсонесе, читают особую молитву для верных, прося Господа Бога просветить их сердца лучами богопознания, чтобы они исполнились духовных благ, символом и материальным выражением которых являются эти земные плоды, как будто говорящие о нетленной райской жизни, к которой все мы призваны через духовное восхождение на гору Фавор, через единение со Христом Спасителем в . И действительно, дорогие друзья, о празднике Преображения говорит всё Священное Писание Ветхого и Нового Завета, говорит применительно к нам, чадам Церкви, которых святые апостолы называют чадами света, сынами Царствия. «Приступите к Нему и просветитеся, и лица ваша не постыдятся» (Пс. 33: 5). Вкусите, братия и сестры, в день Преображения от святой евхаристической Чаши Пречистого Тела и Крови нашего Спасителя, вкусите и видите, яко благ Господь. А что мы увидим? Увидят окружающие нас люди свет Небесного Отца, о котором Спаситель говорит так ясно и доходчиво: «Да просветится свет ваш (Фаворский свет. - прот. А.В. ) пред людьми, да видят благие дела ваши, красоту души и тела, осиянную Духом Святым, и прославят они Отца вашего, Который на небесах» (ср.: Мф. 5: 16).

Праздник Преображения говорит нам о радостном смысле духовного подвига

В день Преображения, принимая, как и апостолы, незлобивым, кротким и чистым сердцем Божественную благодать, льющуюся с вершины горы Фавор, мы начинаем понимать, почему первоверховный апостол Павел называл христиан светилами, сияющими в этом развращенном мире. Праздник Преображения говорит нам о радостном смысле духовного подвига. Ведь цель и почесть духовного звания о Христе Иисусе заключается не в чем ином, как в стяжании благодати Святого Духа, в готовности и способности раскрыть лепестки своей души, воспринять эти божественные лучи, источником которых является неподвижное Солнце Любви, или Солнце Правды, на языке пророка Малахии, - Господь и Бог наш Иисус Христос.

Вспомним, дорогие друзья, обстоятельства этого удивительного и таинственного праздника, подняться до духовного осмысления которого не так просто, но, конечно, возможно, если мы, как птенцы, собираемся под крылышком Матери нашей - Церкви, а она через гимнографов и песнотворцев: Косму Маиумского, Иоанна Дамаскина - в тропарях и песнопениях праздника (нужно очень внимательно их слушать, а не смотреть по сторонам), очистив наше восприятие, поднимет нас до разумения фаворских тайн. Обратим внимание, что трое из учеников следовали неотступно за Господом, покуда Он восходил на эту гору. А почему не взяли Иуду? - спросит кто-нибудь из вас. А потому, - отвечают толковники Священного Писания, - что рыжебородый предатель был весьма ленив и плотоугодлив. Он мечтал сесть рядом с Мессией в Его Царствии, которое, впрочем, представлял себе чисто земным, но не удосужился проснуться, когда Господь, постучав в горницу, где почивали апостолы, призвал усерднейших следовать за Ним. Так и нам нужно немножко поднапрячься, немножко потрудиться, чтобы 6/19 августа не оказаться не у дел, не оказаться разочарованными и неудовлетворенными, потому что без труда не выловишь и рыбку из пруда.

Подумаем, как нелегко было апостолам следовать за Христом. Если вы бывали на горе Фавор, то, наверное, догадываетесь, что тогда не было серпантина, шоссе, по которому нынче таксисты за несколько шекелей или пяток долларов довезут вас до вершины, где можно приобщиться духом к великой тайне Преображения. Подниматься нужно было пешком, а значит - через колючки и заросли кустов. Может быть, и были какие-то тропинки, по которым пастухи водили своих овец, но, очевидно, подъем этот был малый подвиг, который безропотно несли апостолы, не желая отставать от своего Учителя. Так вот и нам, дорогие друзья, необходимо было уже за несколько дней до Преображения чуть-чуть поднапрячься, вступить в борьбу с суетными, тщеславными помыслами, оставить всякое миродержание, особенно словоохотливость, связанную по необходимости с осуждением, усерднее заняться чтением Священного Писания, которое просвещает не столько мозг, сколько душу, окрыляет, делает способным думать о Боге, тянуться к Нему, размышлять о Нем, молиться Ему.

Раз Моисей смиренно склонил главу пред Христом, значит, Христос и есть Основатель и Ветхого, и Нового Завета

Итак, оказавшись там, на вершине, Петр, Иоанн и Иаков внимали происходящему. А внезапно увидев просветленный лик Господа, они со страхом, и трепетом, и ужасом узрели Моисея и Илию. Моисей - законодатель, Илия - тот, кто предварит Второе пришествие Иисуса Христа перед близкой кончиной мира, пророк-ревнитель. Почему, - спросите вы, - именно эти два ветхозаветных святых, а не кто-то из судей или древних воинов, наподобие Иисуса Навина, предстал Господу и беседовал с Ним? Очевидно, сокровенный смысл явления именно этих двух величайших представителей Ветхого Завета заключается в следующем: раз, смиренно склонив главу пред Господом, Моисей, тот, кто принес с Синая 10 заповедей человеческому роду, беседовал с Ним, как дитя с Отцом, как ученик с Учителем, то отсюда следует, что Христос и есть Основатель как Ветхого, так и Нового Завета. Христос - не противник отеческим заповедям, но Он есть Господь и Судия, Он пришел исполнить закон и отменить его обрядовую часть, оставив нравственное содержание. Ну а Илия-ревнитель, который, как вы помните, мог даже огнем встретить дерзких богохульников, покушавшихся на жизнь огнепламенного пророка, беседуя со Христом, тем самым свидетельствовал апостолам (а они были люди всё-таки грамотные и понимающие), что перед ними - апостолами, Илией и Моисеем -долгожданный Мессия, чаяние языков, Тот, Кто пришел Израиль не столько от внешнего господства римлян, сколько от тирании диавола, от господства страстей, пришел сокрушить саму смерть, проложив путь новый и живой к Воскресению.

А затем сходит светлое облако, в котором сокрываются Илия и Моисей, и остается один Христос. И апостолы - давайте вспомним икону Преображения - упав от страха, замерев… - очень живописно православная традиция изображает учеников: кто на карачках, кто - распластав руки и ноги, как лягушонок, если можно так выразиться… Апостолы, от этого Божественного света павшие ниц, слышат голос Самого Небесного Отца: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, Его слушайте». Навсегда они - Петр, Иоанн и Иаков - сокроют в своих душах сладостный и вместе с тем страшный для человеческой немощной природы голос Небесного Отца. И один из них, Петр, в своем Послании впоследствии скажет об этом голосе, снизшедшем из велелепной славы, голосе, который засвидетельствовал Богосыновство, Божество Господа Иисуса Христа.

Снизойдя с горы, апостолы еще сами носили в себе это сияние небесного огня. И лик Христа светился чудесно, так что народ было ринулся к Спасителю, Который тотчас по схождении с горы свершил чудесное деяние - исцелил бесноватого отрока, сказав его несчастному отцу: «Если можешь сколько-нибудь веровать - веруй: всё возможно верующему». Так и у нас с вами: придет праздник Преображения; дай Бог, мы с вами исповедуемся, приобщимся Христовых Тайн, чтобы не быть сторонними наблюдателями, но участниками Божественной Литургии, и, вкусив сладостной жизни будущего века, преобразившись дивным преображением, пронизанные лучами Божественной славы, мы обретем благодатное детство во Христе. Нам, как Петру, не захочется выходить из храма.

Помните, как Петр, не понимая, что он говорит, от избытка вышеестественной радости сказал: «Господи, хорошо нам здесь! Давай поставим три сени - три кущи: Тебе, Моисею и Илии. Только не будем возвращаться в этот суетный, жестокий, лукавый мир, где Тебя, Господи, ждут надменные фарисеи, лукавые саддукеи, ищущие Твоей смерти. Останься здесь навсегда!» Однако просьба Петра не была уважена. Почему? Потому что Спаситель, явив Свою Божественную славу ученикам, готовился к Своему крестному пути, уверяя последователей, что страдания, которые встретятся Спасителю в Гефсиманском саду и в Иерусалиме, не вынужденные.

Христос - не невольная жертва Голгофской муки, но Он самоохотно, как Богочеловек, из послушания Небесному Отцу и из любви к погибающему человеческому роду, восходит на Крест, чтобы, вкусив горчайшую мучительную смерть, победить ее, изжить Своим воскресением. Да, в ту Гефсиманскую ночь они, апостолы, все, кроме Иоанна Богослова, разбежались, словно испуганные дети, устрашенные свирепостью лиц Иуды и храмовых стражников, но по Воскресении вспомнили - вспомнили всё. Вспомнили и эти дивные часы на Фаворской горе. И с тем большим упорством и радостью они благовествовали вселенной веру во Иисуса Христа, истинного Бога и истинного Человека, Который и нас с вами, Своих детей, приобщает к нетленной, живоносной и целительной Божественной благодати, просвещая наш ум, ментальные способности, умиряя наше сердце, отгоняя от наших душ уныние и печаль, самое тело делая послушным инструментом разумной души.

Поднимемся и мы в этот день на гору Фавор - помыслом и чувством, чтобы предстоять Христу

Много сказано, но не сказано ничего, если не говорить о внутреннем значении и величии этого дивного и прекрасного осеннего праздника. И я очень надеюсь, дорогие друзья, что никто из вас не лишит себя по глупости или по суетности этой ни с чем не сравнимой радости богообщения, но каждый, по мере своих сил, поднимется на гору Фавор - поднимется не телесными ногами, но помыслом, чувством, чтобы предстоять в этот дивный праздник Христу, нашему Солнышку, в Котором нет ни единого пятна.

(Вто-рой Спас)

6/19 ав-гу-ста

Тро-парь празд-ни-ка

О Хри-стос Бог наш! Ты пре-об-ра-зил-ся на го-ре, по-ка-зав Свою сла-ву уче-ни-кам на-столь-ко, на-сколь-ко они мог-ли её ви-деть. Да вос-си-я-ет по мо-лит-вам Бо-го-ро-ди-цы и нам, греш-ным, Твой веч-ный свет. По-да-тель све-та, сла-ва Те-бе!

Кондак празд-ни-ка

О Хри-стос Бог наш! Ты пре-об-ра-зил-ся на го-ре, и Твои уче-ни-ки уви-де-ли Твою сла-ву на-столь-ко, на-сколь-ко они мог-ли её вос-при-нять, - чтобы, уви-дев Те-бя рас-пи-на-е-мо-го, по-ня-ли: стра-да-ние Твоё - доб-ро-воль-но, и про-по-ве-да-ли ми-ру, что Ты - во-ис-ти-ну Си-я-ние От-ца.

Апо-столь-ское чте-ние на Ли-тур-гии

[Сла-ва бу-ду-ще-го ве-ка]

Бра-тья, бо-лее и бо-лее ста-рай-тесь де-лать твёр-дым ва-ше зва-ние и из-бра-ние, ибо, де-лая это, вы ни-ко-гда не спо-ткнё-тесь. Ведь так от-кро-ет-ся вам сво-бод-ный вход в веч-ное Цар-ство Гос-по-да на-ше-го и Спа-си-те-ля Иису-са Хри-ста. По-это-му я дол-жен все-гда на-по-ми-нать вам об этом, хо-тя вы это и зна-е-те и утвер-жде-ны в на-сто-я-щей ис-тине.

Но я счи-таю спра-вед-ли-вым, по-ка я на-хо-жусь в этой [те-лес-ной] па-лат-ке , про-буж-дать вас на-по-ми-на-ни-ем, зная, что ско-ро от-ни-мет-ся эта па-лат-ка моя, как и Гос-подь наш Иисус Хри-стос объ-явил мне. Бу-ду же ста-рать-ся, чтобы вы мог-ли и по-сле мо-е-го ис-хо-да, при каж-дом слу-чае, вспо-ми-нать об этом.

Мы ведь по-ве-да-ли вам си-лу и при-ше-ствие Гос-по-да на-ше-го Иису-са Хри-ста, не по-сле-до-вав за хит-ро-спле-тён-ны-ми бас-ня-ми, но как оче-вид-цы Его ве-ли-чия. Ибо Он при-нял от Бо-га От-ца честь и сла-ву, ко-гда при-нёс-ся к Нему от ве-ли-че-ствен-ной сла-вы та-кой го-лос: «Это Сын Мой, Воз-люб-лен-ный Мой, в Ко-то-ром - Моё бла-го-во-ле-ние!» И этот го-лос, при-нёс-ший-ся с небес, мы услы-ша-ли, бу-дучи с Ним на свя-той го-ре.

Мы име-ем проч-ней-шее про-ро-че-ское сло-во; и вы хо-ро-шо де-ла-е-те, дер-жась его, как све-тиль-ни-ка, си-я-ю-ще-го в тём-ном ме-сте, до-ко-ле не начнёт рас-све-тать День и утрен-няя звез-да не взой-дет в серд-цах ва-ших.

Еван-гель-ское чте-ние на Ли-тур-гии

[Пре-об-ра-же-ние Иису-са Хри-ста]

[В то вре-мя] взял Иисус Пет-ра, Иа-ко-ва и бра-та его Иоан-на, и воз-вёл их на го-ру вы-со-кую , бу-дучи с ни-ми на-едине. И Он пре-об-ра-зил-ся пе-ред ни-ми, и про-си-я-ло ли-цо Его, как солн-це, а одеж-ды Его сде-ла-лись бе-лы, как свет. И яви-лись им Мо-и-сей и Илия , со-бе-се-ду-ю-щие с Ним. А Пётр на это ска-зал Иису-су: «Гос-по-ди! Хо-ро-шо нам здесь быть! Ес-ли хо-чешь, я устрою здесь три па-лат-ки (ски-нии) : од-ну для Те-бя, од-ну для Мо-и-сея и од-ну для Илии». Он ещё го-во-рил, как вдруг осе-ни-ло их си-я-ю-щее об-ла-ко, и из об-ла-ка про-зву-чал Го-лос: «Это - Сын Мой Воз-люб-лен-ный, Тот, в Ком Моё бла-го-во-ле-ние! Его слу-шай-те!»

Уче-ни-ки, услы-шав это, па-ли на свои ли-ца и очень устра-ши-лись. Иисус по-до-шел к ним, и, кос-нув-шись их, ска-зал: «Встань-те и не бой-тесь!» А они, под-няв гла-за свои, не уви-де-ли ни-ко-го, кро-ме Са-мо-го Иису-са.

А ко-гда они спус-ка-лись с го-ры, Иисус на-ка-зал им: «Ни-ко-му не го-во-ри-те об этом ви-де-нии, по-ка Сын Че-ло-ве-че-ский не вос-станет из мёрт-вых!»

«Свет без пла-ме-ни»

О Пре-об-ра-же-нии Гос-под-нем, или о Вто-ром Спа-се, мы всё-та-ки зна-ем боль-ше, чем о Пер-вом и Тре-тьем. В пра-во-слав-ном ка-лен-да-ре празд-ник на-зы-ва-ет-ся «Пре-об-ра-же-ние Гос-по-да Бо-га и Спа-са на-ше-го Иису-са Хри-ста». Для лю-би-те-лей рус-ской ли-те-ра-ту-ры «се-реб-ря-но-го ве-ка» он, несо-мнен-но, ас-со-ци-и-ру-ет-ся с за-ме-ча-тель-ны-ми сти-ха-ми Бо-ри-са Па-стер-на-ка ().

«Вы шли тол-пою, врозь и па-ра-ми,
Вдруг кто-то вспом-нил, что се-го-дня
Ше-стое ав-гу-ста по ста-ро-му,

Обык-но-вен-но свет без пла-ме-ни
Ис-хо-дит в этот день с Фа-во-ра,
И осень, яс-ная, как зна-ме-нье,
К се-бе при-ко-вы-ва-ет взо-ры!»

Эти стро-ки хо-ро-шо вы-ра-жа-ют на-стро-е-ние празд-ни-ка - та-ко-го ари-сто-кра-ти-че-ски изыс-кан-но-го, бли-ста-тель-но-го. В на-род-ном же ка-лен-да-ре, оза-бо-чен-ном ку-ли-нар-ны-ми про-бле-ма-ми, он име-ну-ет-ся «Яб-лоч-ным Спа-сом».

Нач-нём с пер-во-го уров-ня изу-че-ния это-го ка-лен-дар-но-го фе-но-ме-на - с вы-яс-не-ния смыс-ла са-мо-го еван-гель-ско-го со-бы-тия «пре-об-ра-же-ния». Что озна-ча-ет сам этот тер-мин? Ка-кое со-бы-тие Свя-щен-ной ис-то-рии и по-че-му по-лу-чи-ло та-кое на-зва-ние?

Пре-об-ра-же-ние: со-бы-тие и смысл

Пре-об-ра-же-ние (греч. ме-тамо рфо-сис , лат. transfiguratio) - зна-чит «пре-вра-ще-ние в дру-гой вид», «из-ме-не-ние фор-мы» (от-сю-да сло-во «ме-та-мор-фо-зы»). Так на-зы-ва-ет-ся од-но из важ-ней-ших со-бы-тий еван-гель-ской ис-то-рии, про-ис-шед-шее неза-дол-го до по-след-ней Пас-хи Иису-са Хри-ста. О нём рас-ска-зы-ва-ют три еван-ге-ли-ста: Мат-фей () , Марк () и Лу-ка ().

Через во-семь дней по-сле тор-же-ствен-но-го ис-по-ве-да-ния апо-сто-лом Пет-ром сво-е-го Учи-те-ля Мес-си-ей (Хри-стом), - пи-шет еван-ге-лист Лу-ка, - Иисус, «взяв с Со-бою Пет-ра, Иоан-на и Иа-ко-ва, взо-шел на го-ру по-мо-лить-ся. И во вре-мя мо-лит-вы ли-цо Его вдруг из-ме-ни-лось, а одеж-да ста-ла бе-лой до бли-ста-ния. И бе-се-до-ва-ли с Ним два му-жа; это бы-ли Мо-и-сей и Илия. Явив-шись в си-я-нии небес-ной сла-вы, они го-во-ри-ли об ис-хо-де , ко-то-рый пред-сто-я-ло Ему со-вер-шить в Иеру-са-ли-ме.

А Пётр и его спут-ни-ки за-бы-лись дрё-мой; ко-гда же оч-ну-лись, то уви-де-ли Его сла-ву и двух му-жей, сто-я-щих с Ним. И ко-гда те со-би-ра-лись по-ки-нуть Его, Пётр ска-зал Иису-су: «На-став-ник, как хо-ро-шо нам здесь быть! Устро-им здесь три шат-ра: один для Те-бя, один для Мо-и-сея и один для Илии!» Он и сам не знал, что го-во-рил, - за-ме-ча-ет Лу-ка и про-дол-жа-ет. - И ещё он не до-го-во-рил, как по-яви-лось об-ла-ко и осе-ни-ло их; и они устра-ши-лись, ко-гда во-шли в то об-ла-ко. И из об-ла-ка раз-дал-ся Го-лос: «Это - Сын Мой Из-бран-ный, Его слу-шай-те!» И ко-гда го-лос умолк, ока-за-лось, что Иисус один. Уче-ни-ки со-хра-ни-ли это в тайне и ни-ко-му в то вре-мя не рас-ска-за-ли о том, что ви-де-ли» ().

А еван-ге-лист Марк уточ-ня-ет: «И ко-гда они спус-ка-лись с го-ры, Иисус ве-лел им ни-ко-му не рас-ска-зы-вать о том, что они ви-де-ли, по-ка Сын Че-ло-ве-че-ский не вос-креснет из мерт-вых. Они это ис-пол-ни-ли, но в бе-се-де меж-ду со-бой до-пы-ты-ва-лись: что это зна-чит - вос-крес-нуть из мёрт-вых?» ().

Ис-то-ри-ко-бо-го-слов-ский смысл это-го важ-но-го эпи-зо-да Свя-щен-ной ис-то-рии ясен. Вспом-ним о том, что Иису-са Хри-ста не толь-ко про-стой на-род, но да-же уче-ни-ки счи-та-ли преж-де все-го зем-ным ца-рём-во-и-те-лем. Эти лже-мес-си-ан-ские ил-лю-зии со-хра-ня-лись у апо-сто-лов да-же по-сле Его Воз-не-се-ния, вплоть до Пя-ти-де-сят-ни-цы! По-это-му Гос-подь при-от-кры-ва-ет им за-ве-су бу-ду-ще-го и яв-ля-ет Се-бя Сы-ном Бо-жи-им, Вла-ды-кой жиз-ни и смер-ти. Он за-ра-нее уве-ря-ет уче-ни-ков в том, что близ-кие стра-да-ния - не по-ра-же-ние и по-зор, но по-бе-да и сла-ва, увен-чан-ная Вос-кре-се-ни-ем.

При этом Хри-стос при-бе-га-ет к су-деб-но-му пра-ви-лу, сфор-му-ли-ро-ван-но-му в За-коне Мо-и-сея: «При сло-вах двух сви-де-те-лей со-сто-ит-ся вся-кое де-ло» (). Этим Он юри-ди-че-ски опро-вер-га-ет неле-пые об-ви-не-ния со сто-ро-ны книж-ни-ков и фа-ри-се-ев в на-ру-ше-нии («раз-ру-ше-нии») им ев-рей-ско-го за-ко-но-да-тель-ства. При-зы-вая Се-бе в «сви-де-те-ли» са-мо-го За-ко-но-да-те-ля (!) и гроз-но-го про-ро-ка Илию, - ко-то-рые го-во-рят с Ним о Его «ис-хо-де» к смер-ти и Вос-кре-се-нию, - Хри-стос удо-сто-ве-ря-ет апо-сто-лов в со-гла-сии Сво-е-го де-ла с За-ко-ном Мо-и-сея, смысл ко-то-ро-го со-сто-ял в под-го-тов-ке лю-дей к окон-ча-тель-но-му От-кро-ве-нию Спа-се-ния. Он на-де-ет-ся, что хо-тя бы бли-жай-шие уче-ни-ки не под-да-дут-ся от-ча-я-нию, но са-ми ста-нут опо-рой со-мне-ва-ю-щим-ся. Та-ков смысл празд-ну-е-мо-го со-бы-тия.

На ико-нах празд-ни-ка Иисус обыч-но пред-ста-ёт в орео-ле «фа-вор-ско-го све-та» - си-я-ния, явив-ше-го-ся апо-сто-лам. Сле-ва и спра-ва от Него - Илия и Мо-и-сей, ко-то-рый дер-жит в ру-ках «Скри-жа-ли за-ве-та» - ка-мен-ные дос-ки с де-ся-тью важ-ней-ши-ми ре-ли-ги-оз-но-нрав-ствен-ны-ми за-ко-на-ми, У их ног - апо-сто-лы, пав-шие на ли-ца и при-кры-ва-ю-щие их ру-ка-ми от нестер-пи-мо-го све-та, устрем-ля-ю-ще-го-ся к ним в ви-де из-ло-ман-ных лу-чей.

Пре-об-ра-же-ние: еди-нич-ное со-бы-тие и еже-год-ный празд-ник

Но ко-гда же про-изо-шло са-мо со-бы-тие пре-об-ра-же-ния - неуже-ли в кон-це ле-та, а не пе-ред крест-ны-ми стра-да-ни-я-ми Спа-си-те-ля, как яв-ству-ет из ло-ги-ки еван-гель-ско-го по-вест-во-ва-ния?

Вы-да-ю-щий-ся оте-че-ствен-ный ис-то-рик проф. С.-Пе-тер-бург-ской Ду-хов-ной ака-де-мии († 1900) убе-ди-тель-но до-ка-зал, что Хри-стос пре-об-ра-зил-ся пе-ред уче-ни-ка-ми неза-дол-го до Сво-ей по-след-ней Пас-хи, в фев-ра-ле или мар-те по на-ше-му ка-лен-да-рю. При этом, ана-ли-зи-руя ис-то-рию ря-да дру-гих празд-ни-ков, он вы-яс-нил ло-ги-ку празд-нич-ных да-ти-ро-вок. Ока-зы-ва-ет-ся, в уста-нов-ле-нии ка-лен-дар-ных дат сво-их тор-жеств Хри-сти-ан-ская Цер-ковь ча-сто ру-ко-вод-ство-ва-лась не на-уч-ны-ми, а «пе-да-го-ги-че-ски-ми» (мис-си-о-нер-ски-ми) со-об-ра-же-ни-я-ми. На-ро-чи-то сов-ме-щая свои празд-ни-ки с дня-ми по-пуляр-ных язы-че-ских тор-жеств, Цер-ковь хо-те-ла по-сте-пен-но вы-тес-нить их из на-род-но-го оби-хо-да или, по край-ней ме-ре, «хри-сти-а-ни-зи-ро-вать», на-пол-нив дру-гим со-дер-жа-ни-ем . Этим объ-яс-ня-ют-ся рас-хож-де-ния меж-ду ис-то-ри-че-ски-ми (в том слу-чае, ес-ли их мож-но уста-но-вить) и ка-лен-дар-ны-ми бо-го-слу-жеб-ны-ми да-ти-ров-ка-ми.

Так про-изо-шло и с празд-ни-ком Пре-об-ра-же-ния. Ра-нее все-го (в V-VI вв.), по мне-нию Ва-си-лия Бо-ло-то-ва, он был учре-ждён в Ар-ме-нии и Кап-па-до-кии (Ма-лая Азия) вза-мен мест-но-го по-чи-та-ния язы-че-ской бо-ги-ни Аст-хик (ана-лог гре-че-ской Аф-ро-ди-ты) и при-хо-дил-ся на ше-стую неде-лю по-сле Пас-хи, - то есть был празд-ни-ком по-движ-но-го (пя-ти-де-сят-нич-но-го) цик-ла. При этом за ним оста-ви-ли древ-нее на-име-но-ва-ние «Вар-дава р» («яр-кая, ог-нен-ная ро-за»). (Совре-мен-ный учё-ный, отец Ро-берт Тафт, за-ме-ча-ет, что ис-кон-ное про-ис-хож-де-ние это-го празд-ни-ка всё же «оста-ёт-ся неяс-ным», хо-тя есть пред-по-ло-же-ние о его воз-ник-но-ве-нии око-ло VI ве-ка на ос-но-ве па-ле-стин-ско-го «Празд-ни-ка Ку-щей».)

Ана-ло-гич-ная «мис-си-о-нер-ская» ло-ги-ка (но с ины-ми ак-цен-та-ми) бы-ла ак-ту-аль-на и в дру-гих ре-ги-о-нах Сре-ди-зем-но-мо-рья. Здесь окон-ча-ние сбо-ра ви-но-гра-да да-же сре-ди хри-сти-ан-ско-го на-се-ле-ния ещё дол-го от-ме-ча-лось язы-че-ски-ми «вак-ха-на-ли-я-ми» - ве-сё-лы-ми празд-не-ства-ми в честь Вак-ха, «па-тро-на» ви-но-де-лия. Их со-про-вож-да-ли ноч-ные ра-де-ния и сек-су-аль-ные иг-ры. Чтобы хри-сти-а-ни-зи-ро-вать этот празд-ник уро-жая, бы-ло ре-ше-но тор-же-ствен-но празд-но-вать в ав-гу-сте «Пре-об-ра-же-ние Гос-подне», ис-кус-ствен-но сов-ме-стив с ним бла-годар-ствен-ный мо-ле-бен Ис-тин-но-му Бо-гу за да-ро-ва-ние ви-но-гра-да. (Со-би-рать в хра-мах мак-си-маль-ное ко-ли-че-ство се-лян, осо-бен-но жи-ву-щих в даль-них гор-ных рай-о-нах, мож-но бы-ло толь-ко по боль-шим празд-ни-кам, име-ю-щим зре-лищ-ный и про-дол-жи-тель-ный по вре-ме-ни бо-го-слу-жеб-ный ри-ту-ал. При этом лю-ди по-уча-лись от чте-ния Свя-щен-но-го Пи-са-ния, про-по-ве-ди и - что бы-ло важ-но жив-шим в труд-но-до-ступ-ных ме-стах - име-ли воз-мож-ность при-ча-стить-ся Свя-тых Тайн. Са-мо же освя-ще-ние фрук-тов, от-но-ся-ще-е-ся к раз-ря-ду «треб», про-дол-жа-ет-ся око-ло де-ся-ти ми-нут.) В этом мож-но ви-деть про-дол-же-ние вет-хо-за-вет-но-го обы-чая бла-го-сло-ве-ния «на-чат-ков» - пер-вых пло-дов.

В Кон-стан-ти-но-по-ле празд-ник утвер-дил-ся при им-пе-ра-то-ре Льве Фило-со-фе (886-912 гг.). При-чи-на про-ис-хож-де-ния да-ты имен-но 6 ав-гу-ста (по юли-ан-ско-му ка-лен-да-рю) оста-ёт-ся под во-про-сом. А от ви-зан-тий-цев празд-ник пе-ре-шёл к сла-вя-нам.

Ин-те-рес-но, что этот во-сточ-ный по про-ис-хож-де-нию празд-ник по-явил-ся на За-па-де до-ста-точ-но позд-но. Здесь Festum Transfigurationis Christi, как он на-зы-ва-ет-ся в ка-то-ли-че-ском ка-лен-да-ре, дол-го не был все-об-щим (хо-тя в неко-то-рых ре-ги-о-нах упо-ми-на-ет-ся с IX ве-ка). Толь-ко в 1457 го-ду па-па Кал-ликст III сде-лал его по-все-мест-ным и уста-но-вил для него чин бо-го-слу-же-ния. При-чем, это сде-ла-но в па-мять важ-ной по-бе-ды хри-сти-ан-ско-го вой-ска, со-бран-но-го св. Иоан-ном Ка-пи-стра-ном, над тур-ка-ми 6 ав-гу-ста 1456 го-да. В ре-зуль-та-те бы-ла сня-та оса-да Бел-гра-да и оста-нов-ле-на ту-рец-кая экс-пан-сия в За-пад-ную Ев-ро-пу.

В неко-то-рых про-те-стант-ских де-но-ми-на-ци-ях Пре-об-ра-же-ние от-ме-ча-ет-ся вес-ной, в по-след-нее вос-кре-се-нье кре-щен-ско-го цик-ла. В Ар-ме-нии празд-ник Пре-об-ра-же-ния («Вар-дава р», с ха-рак-тер-ны-ми язы-че-ски-ми тра-ди-ци-я-ми) яв-ля-ет-ся пе-ре-хо-дя-щим и от-ме-ча-ет-ся в 7-е вос-кре-се-нье по-сле Пя-ти-де-сят-ни-цы. То же на-блю-да-ет-ся в неко-то-рых про-те-стант-ских церк-вах Ев-ро-пы.

В пра-во-слав-ной бо-го-слу-жеб-ной тра-ди-ции Пре-об-ра-же-ние име-ет ста-тус дву-на-де-ся-то-го празд-ни-ка, ра-ди ко-то-ро-го смяг-ча-ет-ся стро-гий Успен-ский пост (раз-ре-ша-ет-ся вку-ше-ние ры-бы). В Ка-то-ли-че-ской Церк-ви его ли-тур-ги-че-ский ранг ни-же и со-от-вет-ству-ет празд-ни-кам в честь апо-сто-лов и еван-ге-ли-стов. Ли-тов-ский фило-соф и бо-го-слов Ан-та-нас Ма-цей-на в свя-зи с этим пи-сал: «Ос-но-ва воз-ник-но-ве-ния празд-ни-ка на Во-сто-ке - бо-го-слов-ская : это раз-мыш-ле-ния пи-са-те-лей и от-цов Гре-че-ской Церк-ви о Бо-ге как о Све-те, Ко-то-рый си-я-ет в глу-би-нах бы-тия, и по-это-му че-ло-век мо-жет не толь-ко Его ощу-щать, но ино-гда да-же яс-но ви-деть. На За-па-де же сти-мул к его празд-но-ва-нию но-сил об-ще-ствен-ный ха-рак-тер» .

Хо-ро-шо! - вос-кликнет нетер-пе-ли-вый чи-та-тель. - Это бо-го-слов-ские тон-ко-сти! Но при чём здесь рус-ские яб-ло-ки?! Всё очень про-сто.

При чём здесь яб-ло-ки?

Дей-стви-тель-но, пред-пи-сан-ная гре-че-ским Цер-ков-ным уста-вом го-во-рит толь-ко о бла-го-сло-ве-нии «пло-да лоз-но-го но-во-го» (ви-но-гра-да). Но, за-им-ство-вав от гре-ков ка-лен-дарь празд-ни-ков и со-про-вож-да-ю-щих их об-ря-дов, сфор-ми-ро-вав-ших-ся в ре-ги-оне Сре-ди-зем-но-мо-рья, рос-си-яне по-не-во-ле долж-ны бы-ли «на-ру-шить» устав и за-ме-нить ви-но-град яб-ло-ка-ми - ос-нов-ны-ми пло-да-ми Се-ве-ра (хо-тя сбор яб-лок не со-про-вож-дал-ся у нас «вак-ха-на-ли-я-ми»). От-сю-да стран-ное, но та-кое «ми-лое и до-маш-нее» на-зва-ние празд-ни-ка - «Яб-лоч-ный Спас», не име-ю-щее ни-ка-ко-го от-но-ше-ния к его бо-го-слов-ской и ис-то-ри-че-ской ос-но-ве. С дру-гой сто-ро-ны, ес-ли учи-ты-вать кли-ма-ти-че-ские ре-а-лии на-ших се-вер-ных ре-ги-о-нов, то бла-го-да-рить Бо-га за да-ро-ва-ние яб-лок сле-ду-ет все-та-ки в сен-тяб-ре, ко-гда со-зре-ва-ют ос-нов-ные сор-та.

Ли-те-ра-ту-ра: Бо-ло-тов В. В. (Эор-то-ло-ги-че-ский этюд) // Хри-сти-ан-ское чте-ние. 1892. № 11-12. С. 616-621, 644; Празд-ник Пре-об-ра-же-ния Гос-под-ня на Фа-вор-ской го-ре. СПб., 1913; Ма-цей-на А . . СПб., 2002; Ру-бан Ю. «Свет без пла-ме-ни» // «Во-да жи-вая». С.-Пе-тер-бург-ский цер-ков-ный вест-ник. 2007. № 8. Тафт Р. Ф. Ли-тур-ги-че-ский лек-си-кон [пер. с англ. С. Го-ло-ва-но-ва]. Омск, 2013; Holweck F. G. Feast of the Transfiguration of Christ // The Catholic Encyclopedia. N.-Y., 1913. Vol. 15.

Юрий Ру-бан,
канд. ист.на-ук, канд. бо-го-сло-вия

Итак, мы убе-ди-лись, что ни мак и мёд к Пер-во-му Спа-су, ни яб-ло-ки ко Вто-ро-му не име-ют ни-ка-ко-го бо-го-слов-ско-го от-но-ше-ния. Через де-сять дней по-сле Пре-об-ра-же-ния на-сту-па-ет Тре-тий Спас, име-ю-щий в на-род-ном ка-лен-да-ре ещё боль-ше опре-де-ле-ний, - «оре-хо-вый», «хлеб-ный», а так-же «Спас на хол-стах» или «Спас на по-лотне». По-ста-ра-ем-ся по-нять, име-ет ли Тре-тий Спас непо-сред-ствен-ное от-но-ше-ние к сель-ско-му хо-зяй-ству, ткац-кой про-мыш-лен-но-сти или же ещё и к че-му-то ино-му. От-кро-ем ка-лен-дарь под 29 ав-гу-ста по но-во-му сти-лю.

Сукко т ), уста-нов-лен-ный в па-мять стран-ствий на-ро-да по пу-стыне, ко-гда лю-ди жи-ли в па-лат-ках. «Ку-щи» ас-со-ци-и-ру-ют-ся в со-зна-нии ве-ру-ю-ще-го ев-рея имен-но с си-я-ю-щим об-ла-ком, в ко-то-ром Бог яв-лял Се-бя (точ-нее, Свою «сла-ву») в Ски-нии со-бра-ния (по-ход-ном хра-ме-шат-ре из шер-стя-ной тка-ни). «И по-кры-ло об-ла-ко Ски-нию со-бра-ния, и сла-ва Гос-под-ня на-пол-ни-ла Ски-нию» ().

Протоиерей Серафим Слободской
Закон Божий

Новый Завет

Преображение Господне

Чтобы поддержать веру в учениках Своих, когда они увидят Его страдающим, Иисус Христос показал им Свою божественную славу.

Гора Фавор

Незадолго до Своих страданий, Иисус Христос взял трех учеников Петра, Иакова и Иоанна, и с ними взошел на высокую гору помолиться. (По древнему церковному преданию это была прекрасная гора Фавор , покрытая богатою растительностью с подошвы до вершины).

Пока Спаситель молился, ученики от утомления заснули. Когда же проснулись, то увидели, что Иисус Христос преобразился: лицо Его просияло, как солнце, а одежды Его стали белыми, как снег, и блистающими, как свет. В это время явились к Нему, во славе небесной, два пророка - Моисей и Илия и беседовали с Ним о страданиях и смерти, которые Ему надлежало претерпеть в Иерусалиме. Необычайная радость наполнила при этом сердца учеников. Когда же они увидели, что Моисей и Илия отходят от Иисуса Христа, Петр воскликнул: "Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи (то есть палатки): одну Тебе, одну Моисею и одну Илии", - не зная, что сказать. Вдруг светлое облако осенило их, и они услышали из облака голос Бога Отца: "Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте! "

Ученики в страхе пали на землю. Иисус Христос подошел к ним, коснулся их и сказал: "встаньте и не бойтесь". Ученики встали и увидели Иисуса Христа в обыкновенном виде.

Когда же они сходили с горы, Иисус Христос повелел никому не рассказывать о том, что видели, пока Он не воскреснет из мертвых.

ПРИМЕЧАНИЕ: См. в Евангелии от Матфея, гл. 17 , 1-13; от Марка, гл. 9, 2-13; от Луки, гл. 9 , 28-36.

Славное Преображение Господа нашего Иисуса Христа, св. Православною Церковью празднуется 6-го августа (19-го августа н. ст.). День этот почитается одним из великих праздников. Своим Преображением Спаситель показал нам, какими станут люди в будущей жизни, в Царствии Небесном, и как преобразится тогда весь наш земной мир.

В праздник Преображения, после литургии, приносятся в храм и освящаются для вкушения виноград и вообще древесные плоды, например яблоки груши, сливы и прочие.

Тропарь праздника.

Яко же можаху - насколько они могли видеть (божественную славу Христа); присносущный - всегда существующий, вечный; молитвами Богородицы - по молитвам Богородицы; Светодавче - Податель света.