Какие есть богатыри русские народные. Богатыри земли русской – список, история и интересные факты. Происхождение слов «богатырь» и «витязь»

Если попросить любого русского человека в нашей стране назвать имена русских богатырей, то наверняка назовут Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алёшу Поповича. А вот дальше - заминка. Благодаря массовой культуре, только эти трое стали широко известны. А между тем, богатырей на Руси было гораздо больше, вот только знают о них далеко не все. Попробуем исправить ситуацию и рассказать в этой подборке о «неизвестных» русских богатырях.

Святогор

Один из самых древних героев русского былинного эпоса. Святогор - богатырь-великан настолько большой и сильный, что даже Мать - Сыра Земля не могла его выдержать. Однако и сам Святогор, согласно эпосу, не мог превозмочь «тяги земной», заключённой в суме: пытаясь поднять суму, он уходил ногами в землю.

Микула Селянинович

Легендарный пахарь-богатырь, с которым нельзя биться, потому что «весь род Микулов любит Мать - Сыра Земля». Согласно одной из былин, именно Микула Селянинович попросил великана Святогора поднять упавшую на землю сумку. Святогор этого сделать не смог. Тогда Микула Селянинович поднял сумку одной рукой и сказал, что в ней находится «вся тягость земная». Фольклор говорит, что было у Микулы Селяниновича две дочери: Василиса и Настасья. И стали они жёнами Ставра и Добрыни Никитича соответственно.

Вольга Святославич

Вольга относится к числу одних из самых древних богатырей в русских былинах. Его отличительными чертами были способность к оборотничеству и умение понимать язык птиц и зверей. Согласно легендам, Вольга - сын змея и княжны Марфы Всеславьевны, которая зачала его чудесным образом, случайно наступив на змею. Когда он увидел свет, содрогалась земля и ужасный страх сковал всех живущих существ. Интересный эпизод встречи Вольги и Микулы Селяниновича описывают былины. Во время сбора податей с городов Гурчевца и Ореховца повстречал Вольга пахаря Микулу Селяниновича. Увидев в Микуле могучего богатыря, позвал Вольга его с собой в дружину для сбора податей. Отъехав, Микула вспомнил, что позабыл соху в земле. Два раза посылал Вольга дружинников ту соху вытянуть, на третий раз сам с дружиной всей не одолел. Микула же одной рукой выдернул ту соху.

Сухман Одихмантьевич

Герой киевского былинного цикла. Согласно легенде, Сухман едет добывать князю Владимиру лебедь белую. Во время поездки он видит, что Непра-река борется с силой татарскою, которая мостит на ней мосты калиновы, чтобы идти к Киеву. Сухман избивает силу татарскую, но во время сражения получает ранения, которые закрывает листочками. Сухман возвращается в Киев без лебеди. Князь Владимир не верит ему и велит за похвальбу заточить в погреб, а Добрыню Никитича посылает узнать, правду ли сказал Сухман, и когда оказывается, что правду, Владимир хочет наградить Сухмана; но он снимает с ран листочки и истекает кровью. Из его крови потекла река Сухман.

Дунай Иванович

Один из популярнейших богатырских образов в русских былинах. В отличие от трёх главных героев эпоса (Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алёши Поповича), Дунай Иванович - персонаж трагический. Согласно легенде, во время свадьбы Дунай и Настасья Королевична, которая тоже была богатыркой, начинают хвастать, Дунай - храбростью, а Настасья - меткостью. Они устраивают поединок и Настасья трижды простреливает серебряное кольцо, лежащее на голове у Дуная. Не в силах признать превосходство жены, Дунай приказывает ей повторить опасное испытание в обратном варианте: кольцо теперь на голове у Настасьи, а стреляет Дунай. Стрела Дуная попадает в Настасью. Она умирает, а Дунай узнаёт, «распластавши ей чрево», что она была беременна чудесным младенцем: «по коленца ножки в серебре, по локоточки рученьки в золоте, на головушке по косицам звёзды частые». Дунай бросается на свою саблю и умирает рядом с женой, из его крови берёт своё начало Дунай-река.

Михайло Потык

Один из второстепенных богатырей. Известен он лишь в северно-русских былинах как красавец и змееборец. Легенд о нём существует несколько. Согласно одной из них, Михайло на охоте встретил лебедя, который обратился в девушку - Авдотью Лебедь Белую. Они поженились и дали клятву, что если кто-то умрёт раньше, то оставшийся в живых будет похоронен вместе с умершим в одной могиле. Когда Авдотья умерла, Потыка вместе с её трупом спустили в могилу, на коне в полном вооружении. В могилу явился змей, которого богатырь убил, а его кровью воскресил жену. По другим былинам, жена опоила Потыка и обратила в камень, а сама сбежала с царём Кощеем. Товарищи богатыря - Илья, Алёша и другие, спасают Потыка и мстят за него, убив Кощея и четвертовав неверную Лебедь Белую.

Хотен Блудович

Богатырь в русских былинах, выступающий в одной былине в роли свата и жениха. История Хотена и его невесты - практически древнерусская история Ромео и Джульетты. Согласно легенде, Мать Хотена, вдова, на одном пиру сватала своего сына к красавице Чайне Часовой. Но мать девушки ответила ей оскорбительным отказом, который услышали все пирующие. Когда Хотен узнал об этом, он отправился к невесте и та согласилась выйти за него замуж. Но мать девушки была категорически против. Тогда Хотен потребовал поединка и побил девятерых братьев своей невесты. Мать Чайны просит у князя войско, чтобы справиться с богатырём, но Хотен побеждает и его. После этого Хотен женится на девушке, беря богатое приданое.

Никита Кожемяка

Формально к богатырям не относится, но является героем-змееборцем. Согласно преданию, дочь киевского князя была унесена змеем и удерживалась им в заточении. Узнав от самого змея, что он на свете боится только одного человека - Никиту Кожемяку, она с голубем отправляет письмо к отцу с просьбой отыскать этого богатыря и побудить его сражаться со змеем. Когда посланники князя вошли в избу Кожемяки, занятого своим обычным делом, он от неожиданности перерывает 12 шкур. На первую просьбу князя биться со змеем Никита отвечает отказом. Тогда князь посылает к нему старцев, которые тоже не смогли уговорить Никиту. В третий раз князь отправляет к богатырю детей, и их плач трогает Никиту, он соглашается. Обмотавшись пенькой и обмазавшись смолой, чтобы стать неуязвимым, богатырь бьётся со змеем и освобождает княжескую дочь. Далее, как гласит легенда, змей, поверженный Никитой, молит его о пощаде и предлагает разделить с ним землю поровну. Никита куёт соху в 300 пудов, запрягает в неё змея и проводит борозду от Киева до Чёрного моря; затем, начав делить море, змей тонет.

Василий Буслаев

Тоже формально не богатырь, но очень сильный герой, представляющий собой идеал молодецкой и безграничной удали. С детства Василий был сорвиголовой, не знал никаких стеснений и делал всё только так, как вздумается. На одном из пиров Василий бьётся об заклад, что будет драться во главе своей дружины на Волховском мосту со всеми новгородскими мужиками. Бой начинается, и угроза Василия избить всех противников до единого близка к осуществлению; только вмешательство матери Василия спасает новгородцев. В следующей былине, чувствуя тяжесть своих грехов, Василий отправляется их замаливать в Иерусалим. Но паломничество к святым местам не меняет характера героя: он демонстративно нарушает все запреты и на обратном пути гибнет самым нелепым образом, пытаясь доказать своё молодечество.

Дюк Степанович

Один из самых оригинальных киевского былинного эпоса. По легенде, Дюк прибывает в Киев из «Индии богатой», так, по всей видимости, называли Галицко-Волынскую землю. По прибытии Дюк начинает хвастать роскошью своего города, собственным богатством, своими одеждами, которые ежедневно его конь приносит из Индии, и находит невкусными вино и калачи князя киевского. Владимир, чтобы проверить хвастовство Дюка, отправляет посольство матери Дюка. В итоге посольство признаёт, что если продать Киев и Чернигов да купить бумаги для описи Дюкова богатства, то не хватит той бумаги.

Представления русского народа о красоте человека, его чести и достоинстве воплощены в образах былинных героев – Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Алеше Поповиче, Микуле Селяниновиче, Святогоре, Садко, Василии Буслаеве. О каждом из них сложены былины.

Ко временам давно минувшим, в совсем особый мир- мир витязей и богатырей, неслыханных геройских подвигов, сил могучих, не знающих удержу, переносят нас былины, распеваемые народом.

Народ сам в незапамятные времена сложил эти удивительные песни-сказания про русских богатырей и витязей седой, отдаленной старины. Они были живым откликом на реальные события. В исторических записях и летописях сохранилось многое, указывающее, что некоторые события, перешедшие в былины, действительно, совершались, только народ переделал по-своему эти сказания, разукрасил их и преувеличил. Действия в былинах воспевалось ярко, красочно, впечатляюще!

Кто же они, богатыри русские, во имя чего совершали они подвиги и что защищали? Поиск ответа на этот вопрос и стал главной целью моей работы.

Вера в то, что могучие люди, богатыри, жили в далеком прошлом, сохранялась в народе еще на рубеже XIX – XX вв. Вообще, слово богатырь вошло в нашу жизнь как мера оценки людей в беспредельном проявлении их возможностей и лучших качеств.

Богатырь- герой особого, эпического мира, вокруг жизни и подвигов которого строится все повествование былины. Богатыри упоминаются и в русских летописях, и в других славянских хрониках, рассказывающих о Древней Руси. У каждого-богатыря свое имя и своя «биография», свои подвиги и гибель, но в то же время «у них так много сходного, даже совпадающего, что можно говорить о едином художественном, историческом типе богатыря - героя эпоса.

Характерная особенность этого типа: богатырь до поры до времени выступает как обыкновенный человек, в древнерусском сословном ряду он «ниже» князей, бояр, купцов. Но наступает момент, и обнаруживается необыкновенность богатыря, раскрывается его сверхчеловеческая сила, проявляются фантастические способности, которые возвышают его над всеми. Если богатырь засыпает, то храпит, как порог шумит (имеются в виду Днепровские пороги); сердце его разгорячилось – будто в котле кипит; истребляет он неприятельское войско – словно траву косит.

Характеристика богатырей как исключительно сильных физически людей верна, но она неполна. Большинство былинных героев обладают всесокрушающей мощью, однако сила сама по себе, не находящая приложения в полезной деятельности, не получает одобрения в народе. Как бы ни был привлекателен Святогор, он гибнет, применить свою силу гигантскую негде. О физической силе Садка Новгородского ничего не известно, но его игра на гуслях колеблет моря и озера.

Русскому богатырю присуще сознание долга - перед народом, перед Русью, перед православной верой. Его сила, как правило, направлена на добрые дела. Он ощущает свою предназначенность к самым опасным и важным для Русской земли делам. Ему предуказано совершать свои подвиги. Поэтому свои богатырские качества герои былин проявляют в воинских подвигах во имя защиты родной земли.

Былинный враг, нападающий на Русь, всегда жесток и безжалостен, он намерен уничтожить народ, его государственность, культуру, святыни. Так, Сокольник, направляясь в Киев, грозил:

Я соборны больши церкви на дым спущу,

Я печатны больши книги во грязи стопчу,

Чудны образы-иконы на поплав воды,

Самого я князя да в котле сварю,

Саму я княгиню да за себя возьму.

Калин-царь-

Разорить он хочет стольный Киев-град,

Чернедь-мужиков он всех повырубить

А Тугарин, засевший в Киеве,-

Опаганил он церкви православные,

Осмердил девиц, молодых вдовиц,

Истоптал он конем всех малых детей,

Попленил Тугарин всех купцов-гостей.

Но на страже Киева, Русской земли, ее независимости и чести стоят богатыри. Добрыня Никитич устраняет постоянную угрозу Киеву со стороны чудовища-змея, совершавшего набеги на город и уводившего в плен множество людей. Алеша Попович освобождает стольный город от бесчинствовавшего в нем Тугарина. Подобный подвиг совершает и Илья Муромец, расправляясь с хозяйничавшим в Киеве Идолищем поганым.

Деятельность богатырей направлена не только на то, чтобы в данный момент оградить Киев, Русскую землю от посягательств врага, велико ее значение и на все будущие времена: побежденные противники, если они не уничтожены, становятся данниками киевского князя или вынуждены клясться, что вовеки вечные ни они, ни их дети и внуки не посмеют нападать на Русь.

Илья Муромец, уничтожив под Черниговом чужеземные войска, отпускает их главарей, трех царевичей, с таким наказом:

Вы поедите по своим местам,

Вы чините везде такову слову,

Что Святая Русь не пуста стоит,

На Святой Руси есть сильны могучи богатыри.

Беспредельные возможности богатыря лучше всего обнаруживаются, когда он один или с несколькими друзьями выступает против вражеских полчищ, которых «черным-черно, как черных воронов». Начинается поединок двух богатырей – вот не две горы вместе да столкнулись,- Два богатыря вместе да тут съехались.

Таков Илья Муромец, таковы же и другие богатыри - Добрыня Никитич, Алеша Попович, Дунай- сват, Василий Каземирович. Самих же богатырей народ сравнивает с соколом – птицей издавна почитавшейся на Руси.

Особой храбростью отличались русские богатыри

Да садился Илья на добра коня,

Он поехал по раздольницу чисто полю

И подъехал ко войскам, ко татарским;

Не ясен сокол, напускается на гусей, на лебедей

Да милых перелетных серых утушек-

Напускается богатырь святорусский

На тулии на силу татарскую!

Он пустил коня богатырского

Да поехал ли по той силушке татарской,

Стал он силушку конем топтать,

Стал конем топтать, копьем колоть,

Стал он бить ту силушку великую,

И он силу бьет, будто траву косит!

Побеждает Илья Муромец в одиночку войско татарское, совершает он подвиг во славу земли Русской. Народ считал, что « Кто силён мускулами, победит одного, а кто силён умом, победит целую армию»

Напал на нашу землю Тугарин-Змей, но встал на защиту родины Алёша Попович.

Да едет Тугарин по чисту полю,

Кричит он, зычит да во всю голову:

«Да хошь ли, Алеша, я конем стопчу?

Да хошь ли, Алёша, я копьём сколю?

Да хошь ли, Алёша, я живком сглотну?»

На то-де Алешенька ведь верток был, -

Подвернулся под гриву лошадиную.

Да смотрит собака по чисту полю:

«Да где же Алеша стоптан лежит?»

Да втапоры Алешенька Попович-от

Выскакивает из-под гривы лошадиной,

Он машет шалыгой подорожною

По Тугариновой да по буйной голове.

Покатилась голова с плеч, как пуговица,

Свалилось трупьё да на сыру землю.

Были на Руси и такие богатыри, что могли превращаться в зверей: в сокола, в волка, в тура, в горностая.

Обернулся Волх горностаюшком,

А и бегал по подвалам, по погребам,

Что по тем ли по высоким по теремам,

У тугих луков тетивки накусывал,

У калёных стрел железцы повынимал,

Что у тех ли ружей у огненных

Кремни-шомполы повыдёргивал

А и всё-то он в землю позакапывал!

Всякое сражение богатыря заканчивается его победой над противником, длинный ряд былин показывает непрерывность таких сражений и появление всё новых богатырей – защитников родной земли.

Великие были богатыри, брали они силушку у земли-матушки, но самым сильным среди них был Святогор. Богатырь огромен, как гора. Он так тяжел, что его не выносит Мать-сыра земля, поэтому он привязан к Святым горам:

Мне не придано тут ездить на святую Русь,

Мне позволено тут ездить по горам да по высоким.

Образ Святогора пришел в былины из древней мифологии: с ним были связаны представления о горных великанах, воплощающих величие гор.

Как далече-далече, во чистом поле,

Тут и пыль столбом да поднимается:

Едет во поле добрый молодец,

Едет русский могучий Святогор-богатырь;

Святогоров конь да будто лютый зверь,

У богатыря плечи да во косу сажень,

Он и едет во поле, потешается:

Он бросает палицу булатную,

Выше лесушки бросает да стоячего,

Ниже облака бросает да ходячего,

Улетает палица высоко в поднебесье,

Когда палица та вниз спускается,

Он подхватывает её да одной рукой!

В отличие от другого богатыря, Волха Всеславича, чей образ также связан с древней мифологией, Святогор не нашел своего места в новой жизни, не встал рядом с киевскими богатырями, защищавшими Русь от внешних врагов. Поэтому он одинок, ему и заняться-то нечем, как только силушкой своей похваляться. У него нет ни дома, ни родни, ни друзей-товарищей, из-за этого он обречен на гибель. Практически все былины о Святогоре – это былины о том, как он расстается с жизнью, например, от «маленькой сумочки переметной»

В былине «Святогор – богатырь» происходит смена поколений богатырей: уходит навсегда старое богатырство в лице Святогора – не связанное еще по-настоящему с миром народной жизни, далекое от интересов и забот Русской земли, тяжеловесное, не знающее, к чему применить непомерную силу; его сменяют молодые богатыри, сила которых направлена на служение людям, на защиту справедливости, на оборону земли.

Таковым является Микула Селянинович. Микула – по-современному Николай, а Селянинович означает, что он селянин, то есть живет в селе. Он это как раз и подчеркивает: де, я простой мужик-пахарь (оратай), не князь, не дружинник и не богатырь. Микула – это образ идеального пахаря.

Белокурый русич красавец орет (пашет землю). Пашет весело, задорно, мастерски. С какой любовью описываются его красота и великолепный наряд:

А у оратая кудри качаются,

Что не скачен ли жемчуг рассыпаются,

У оратая глаза да ясна сокола,

А брови у него да черна соболя,

У оратая сапожки зелен сафьян:

Вот шилом пяты, носы востры,

Вот под пяту-пяту воробей пролетит,

Около носа хоть яйцо прокати.

У оратая шляпа пуховая,

А кафтанчик у него черна бархата.

Конечно, невозможно в таком наряде - в сапогах на высоких каблуках с загнутыми носами, в шляпе пуховой и кафтанчике «черна бархата» - выполнять тяжелую, грязную работу, в пыли и поте землю пахать. Но уж так благороден труд пахаря-кормильца, что из глубокого уважения к нему народ в былинах приодел пахаря. Достоин ведь!

Сила-то у пахаря богатырская, и работу свою он выполняет «играючи».

Обычно в былинах рядом с Микулой упоминается князь Вольга (былина «Вольга и Микула Селянинович»), который, видя непомерную силушку пахаря, любуются славным трудом пахаря и предлагает ему вступить в свою дружину идти дань собирать с ними. Соглашается пахарь. Вот только пусть дружинники уберут его сошку за ракитов куст, от разбойников. И «целый десяточек» и «вся дружина храбрая» сошку не то что «за ракитов куст», с места сдвинуть не могут, не вытащить им «сошки из земли»!

А пахарь брал-то ведь сошку одной рукой,

Сошку из земли он выдернул,

Из лемешиков земельку повытряхнул,

Бросил сошку за ракитов куст.

Удивленному князю пахарь хвалится своим достатком, добытым тяжким, честным крестьянским трудом:

Я как ржи-то напашу да во скирды сложу,

Я во скирды сложу да домой выволочу,

Домой выволочу да дома вымолочу,

А я пива наварю да мужичков напою.

А тут станут мужички меня хваливать:

«Молодой Микула Селянинович!»

Так в былинах о Микуле Селяниновиче прославляется богатырский характер свободного крестьянского труда, красота простой крестьянской жизни, достоинство делателя, труженика.

Микула – новый богатырь, олицетворяющий не божественное, мифическое начало, а крестьянскую Русь. Святогор – потомок древних языческих божеств; Микула Селянинович – крестьянский сын и сам крестьянин, не стремящийся уйти от своих простых крестьянских обязанностей. Святогор – мифический герой; Микула Селянинович – герой более «реальный», явно имевший прототип в жизни.

Судьбы героев мирового эпоса часто похожи, отличительной особенностью их является присутствие Чуда в значимые моменты жизни: это может быть чудесное рождение героя (полубожество - получеловек или чудо-ребенок, рожденный девой, которую укусил змей (Волх Всеславьевич), горностай, таинственное существо), невиданно быстрый рост и возмужание героя, его непомерная сила(Геракл), неуязвимость или бессмертие, чудесное исцеление или предсказание подвигов и смерти.

Любимый герой русского богатырского эпоса – Илья Муромец – также отмечен знаком чуда. Как большинство богатырей, он родился простым ребенком, и ничего не предвещало его богатырской славы. Более того, Илья был немощным от рождения и не мог помогать родителям даже по домашнему хозяйству:

А не имел Илья во ногах хожденьица,

А во руках не имел Илья владеньица,

Тридцать лет его было веку долгого.

И тут происходит чудо: появляются «калики перехожие» – три старца, странники идущие на моление. В одних записях былин они просят милостыню, в других водицы испить. Илья с ними вежлив и услужлив, все про свою жизнь рассказывает и подробно объясняет, почему сам не может подать старикам воды: «Не имею ни рук, ни ног».

Паломники выглядели странно (по одной версии их двое, по другой – трое): они как посланцы какой-то неведомой силы, проверяющей духовную силу самого Ильи, его воспитания, силу его смирения перед судьбой, пославшей такой недуг. «Приходили калики перехожие, они крест кладут по - писаному, поклон ведут по – ученому», - не простые гости, волшебные. И только от их слов поднимается никогда не встававший крестьянский сын, и только от их них слов идет открывать ворота никогда не ходивший калека.

Для средневековья тридцать лет - возраст весьма солидный: в боях с многочисленными врагами и в борьбе с природой мало кто доживал до сорока лет. Многие в тридцать лет уже и подвиги свои совершили, и женились, и детишек народили, а некоторые и Богу душу отдали, а путь Ильи Муромца только начинается.

Из того ли города из Мурома,

Из того села да Карачарова

Выезжал удаленький дородный добрый молодец.

Его добрый конь да богатырский

С горы на гору стал перескакивать,

С холмы на холмы стал перемахивать,

Мелки реченьки, озерка промеж ног пускал.

Илья Муромец почитает своих родителей, поднявшись на ноги, просит у них «благословеньица» на добрые дела

Жизненный путь Ильи Муромца – путь преодоления опасностей и препятствий, вызов силам зла и борьба с ними. Осознавая это, он никогда не уходит от схватки и из трех дорог выбирает ту, «где убиту быть».

Илья один побеждает полчища татар, осадивших Чернигов:

Он как стал-то эту силушку великую,

Стал конем топтать да стал копьем колоть,

Ай побил он эту силу всю великую.

Побеждает Илья Муромец и Соловья-разбойника, от которого стонала Русская земля, приторочил его к седлу и доставил на княжеский двор

Князю Владимиру это кажется невозможным, и он оскорбляет Илью недоверием:

Ай же мужичище-деревенщина,

Во глазах, мужик, да подлыгаешься,

Во глазах, мужик, да насмехаешься.

Богатырь служит не князю как таковому, а в лице всей Русской земле, русскому народу. Поэтому с достоинством и скромно отвечает Илья князю, что Соловей-разбойник, «к стремени булатному прикованный», ждет его во дворе. Затем Илья расправился с Соловьем-разбойником во имя покоя на Русской земле:

Ай он вез-то Соловья да во чисто поле,

И он срубил ему да буйну голову,

Говорил Илья да таковы слова:

Тебе полно-тко свистать да по-соловьему,

Тебе полно-тко кричать да по-звериному,

Тебе полно-тко слезить да отцов-матерей,

Тебе полно-тко вдовить да жен молодыих,

Тебе полно-тко сиротать да малых детушек!

Главные нравственные качества Ильи Муромца: чувство справедливости, сознание собственного долга. Везде и всегда Илья «стоит за правду»: и в битве с врагом, и в конфликтах с князем Владимиром, и в спорах между богатырями. Он – герой общенародный, общерусский, не связанный какими-то сословными узами:.

Я иду служить за веру христианскую

И за землю российскую,

Да и за стольный Киев-град,

За вдов, за сирот, за бедных людей.

Илья Муромец наделен не только и не столько силой физической, сколько силой духовной: он предельно честен,начисто лишен бахвальства, корысти, зависти и эгоизма, он смиренен перед волей Божией, он молча и до конца несет свой крест борца за справедливость. Именно поэтому он стал атаманом коевских богатырей.

Илья Муромец, защитник земли Русской, заступник за слабых и обиженных, - самый любимый герой народа. И хоть есть и другие богатыри на Руси, но

Как одно-то на небе красно солнышко,

Так один-то на Руси Илья Муромец.

Ученые полагают, что в XII веке, когда появилась эта былина, в селе Карачарове под Муромом жил крестьянин, обладающий могучей силой, добрый и справедливый.

Впоследствии подвиги его и других защитников рубежей Руси (Муром был пограничной крепостью) получили былинную славу. В Киево-Печерской лавре есть гробница Ильи Муромца, а сам он причислен Церковью к лику святых за самоотверженное служение Родине и народу. Причисление Ильи к лику святых (канонизация) состоялось в XVI веке, его память ежегодно отмечается 19 декабря, а изображение преподобного Ильи Муромского сделано в XVII веке. Но в книгах о жизни святых Илья даже не упоминается.

Именем этого былинного богатыря названы самолеты, пароходы, ледоколы. В г. Муроме на высоком постаменте у зеленых елей стоит на приколе бронепоезд «Илья Муромец», ветеран Великой Отечественной войны. А на высоком берегу Оки муромцы поставили величественный памятник знаменитому земляку.

Богатырь Илья Муромец как фольклорное воплощение русского характера, совестливого и справедливого, могучего и доброго, увлекал многих поэтов, художников, композиторов, актеров, историков. Стихи и поэмы о нем писали Н. М. Карамзин, А. К. Толстой, И. С. Никитин. Композитор В. Серов написал оперу «Илья Муромец». Знаменитый бас Федор Шаляпин исполнил в ней партию Ильи. А. П. Бородин. Р. М. Глиэр создали симфонии об Илье Муромце, а художник В. Васнецов увековечил память об Илье Муромце и русских богатырях в картине «Богатыри».

В картине В. Васнецова рядом с Ильей Муромцем изображены Добрыня Никитич, верный товарищ и «крестовый брат», и Алеша Попович. - сподвижник Ильи и Добрыни в защите Отечества.

Как и все русские богатыри, Добрыня наделен необычной силой. Народ чтил в Добрыне ум и находчивость. Добрыня - меткий стрелок, он вежлив, прекрасно играет в шахматы и на гуслях, ненавидит притворство и хамство, хитрость, ложь. Исследователи-историки считают, что прообразом Добрыни был дядя князя Владимира, брат его матери Малуши. В летописях под 970, 980, 985 годами упоминается Добрыня как дядя и сподвижник князя Владимира в его походах на болгар.

А Алеша Попович молод, статен и красив. Силушки ему не занимать. Но Алеша показан в былинах с добрым юмором: уж больно охоч он до чужих жен, может хитрить и своей выгоды не упустит. Эти его нравственные качества высмеиваются в былинах как недостойные русского богатыря. Но ему это прощается за честную службу родной земле, он тоже защитник Руси и беспощаден к ее врагам.

«Витязи богатыри, воскрешавшие саму атмосферу Древней Руси, вселяют в меня ощущение великой мощи и дикости – физической и духовной. Незабываемы на могучих конях эти суровые нахмуренные витязи,»- так вспоминал о своих ощущениях от картины великий певец и земляк Васнецова Федор Иванович Шаляпин.

3. Заключение

Итак, большинство былинных богатырей - своеобразные личности: мудрый великодушный, спокойный, уравновешенный, предусмотрительный Илья Муромец и не верующий « ни в сон, ни в чох», бьющий правого и виноватого новгородский удалец Василий Буслаев. Славящийся «вежеством», умением улаживать международные конфликты и споры между персонажами эпоса, певец и гусляр Добрыня Никитич и заносчивый, вспыльчивый Дунай Иванович.

Я пришел к выводу, что богатыри- люди исключительные, наделенные чертами, которыми не обладает обычный человек. Однако в большинстве случаев необыкновенные качества богатырей не имеют сверхъестественного происхождения. Их монументальные образы и грандиозные свершения – плод художественного обобщения, воплощение в одном человеке способностей и силы народа или социальной группы, преувеличение реально существующего.

Былинные богатыри олицетворяют собой общеславянский мужской тип поведения – мужчину-воина, защищающего Русскую землю, Православную веру и киевского князя от различных врагов. Они стоят на страже Киева, то есть Русского государства, его независимости и чести. Значит, русский богатырь – это герой особого, эпического мира, вокруг жизни и подвигов которого строится все повествование былин.

И нет таких препятствий, которые не смогли одолеть русские богатыри. Им под силу не только истребление огромных войск врага и фантастических чудовищ, но и дела мирного характера.

Если попросить среднестатистического человека в нашей стране назвать имена русских богатырей, вам почти наверняка назовут Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алёшу Поповича. А вот дальше — заминка. Благодаря массовой культуре, только эти трое стали широко известны. А между тем, богатырей на Руси было гораздо больше, вот только знают о них далеко не все. Попробуем исправить ситуацию и рассказать в этой подборке о «неизвестных» русских богатырях.

Один из самых древних героев русского былинного эпоса. Святогор — богатырь-великан настолько большой и сильный, что даже Мать — Сыра Земля не могла его выдержать. Однако и сам Святогор, согласно эпосу, не мог превозмочь «тяги земной», заключённой в суме: пытаясь поднять суму, он уходил ногами в землю.

Легендарный пахарь-богатырь, с которым нельзя биться, потому что «весь род Микулов любит Мать — Сыра Земля». Согласно одной из былин, именно Микула Селянинович попросил великана Святогора поднять упавшую на землю сумку. Святогор этого сделать не смог. Тогда Микула Селянинович поднял сумку одной рукой и сказал, что в ней находится «вся тягость земная». Фольклор говорит, что было у Микулы Селяниновича две дочери: Василиса и Настасья. И стали они жёнами Ставра и Добрыни Никитича соответственно.


Вольга относится к числу одних из самых древних богатырей в русских былинах. Его отличительными чертами были способность к оборотничеству и умение понимать язык птиц и зверей. Согласно легендам, Вольга — сын змея и княжны Марфы Всеславьевны, которая зачала его чудесным образом, случайно наступив на змею. Когда он увидел свет, содрогалась земля и ужасный страх сковал всех живущих существ. Интересный эпизод встречи Вольги и Микулы Селяниновича описывают былины. Во время сбора податей с городов Гурчевца и Ореховца повстречал Вольга пахаря Микулу Селяниновича. Увидев в Микуле могучего богатыря, позвал Вольга его с собой в дружину для сбора податей. Отъехав, Микула вспомнил, что позабыл соху в земле. Два раза посылал Вольга дружинников ту соху вытянуть, на третий раз сам с дружиной всей не одолел. Микула же одной рукой выдернул ту соху.


Герой киевского былинного цикла. Согласно легенде, Сухман едет добывать князю Владимиру лебедь белую. Во время поездки он видит, что Непра-река борется с силой татарскою, которая мостит на ней мосты калиновы, чтобы идти к Киеву. Сухман избивает силу татарскую, но во время сражения получает ранения, которые закрывает листочками. Сухман возвращается в Киев без лебеди. Князь Владимир не верит ему и велит за похвальбу заточить в погреб, а Добрыню Никитича посылает узнать, правду ли сказал Сухман, и когда оказывается, что правду, Владимир хочет наградить Сухмана; но он снимает с ран листочки и истекает кровью. Из его крови потекла река Сухман.


Один из популярнейших богатырских образов в русских былинах. В отличие от трёх главных героев эпоса (Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алёши Поповича), Дунай Иванович — персонаж трагический. Согласно легенде, во время свадьбы Дунай и Настасья Королевична, которая тоже была богатыркой, начинают хвастать, Дунай — храбростью, а Настасья — меткостью. Они устраивают поединок и Настасья трижды простреливает серебряное кольцо, лежащее на голове у Дуная. Не в силах признать превосходство жены, Дунай приказывает ей повторить опасное испытание в обратном варианте: кольцо теперь на голове у Настасьи, а стреляет Дунай. Стрела Дуная попадает в Настасью. Она умирает, а Дунай узнаёт, «распластавши ей чрево», что она была беременна чудесным младенцем: «по коленца ножки в серебре, по локоточки рученьки в золоте, на головушке по косицам звёзды частые». Дунай бросается на свою саблю и умирает рядом с женой, из его крови берёт своё начало Дунай-река.


Один из второстепенных богатырей. Известен он лишь в северно-русских былинах как красавец и змееборец. Легенд о нём существует несколько. Согласно одной из них, Михайло на охоте встретил лебедя, который обратился в девушку — Авдотью Лебедь Белую. Они поженились и дали клятву, что если кто-то умрёт раньше, то оставшийся в живых будет похоронен вместе с умершим в одной могиле. Когда Авдотья умерла, Потыка вместе с её трупом спустили в могилу, на коне в полном вооружении. В могилу явился змей, которого богатырь убил, а его кровью воскресил жену. По другим былинам, жена опоила Потыка и обратила в камень, а сама сбежала с царём Кощеем. Товарищи богатыря — Илья, Алёша и другие, спасают Потыка и мстят за него, убив Кощея и четвертовав неверную Лебедь Белую.

Богатырь в русских былинах, выступающий в одной былине в роли свата и жениха. История Хотена и его невесты — практически древнерусская история Ромео и Джульетты. Согласно легенде, Мать Хотена, вдова, на одном пиру сватала своего сына к красавице Чайне Часовой. Но мать девушки ответила ей оскорбительным отказом, который услышали все пирующие. Когда Хотен узнал об этом, он отправился к невесте и та согласилась выйти за него замуж. Но мать девушки была категорически против. Тогда Хотен потребовал поединка и побил девятерых братьев своей невесты. Мать Чайны просит у князя войско, чтобы справиться с богатырём, но Хотен побеждает и его. После этого Хотен женится на девушке, беря богатое приданое.


Формально к богатырям не относится, но является героем-змееборцем. Согласно преданию, дочь киевского князя была унесена змеем и удерживалась им в заточении. Узнав от самого змея, что он на свете боится только одного человека — Никиту Кожемяку, она с голубем отправляет письмо к отцу с просьбой отыскать этого богатыря и побудить его сражаться со змеем. Когда посланники князя вошли в избу Кожемяки, занятого своим обычным делом, он от неожиданности перерывает 12 шкур. На первую просьбу князя биться со змеем Никита отвечает отказом. Тогда князь посылает к нему старцев, которые тоже не смогли уговорить Никиту. В третий раз князь отправляет к богатырю детей, и их плач трогает Никиту, он соглашается. Обмотавшись пенькой и обмазавшись смолой, чтобы стать неуязвимым, богатырь бьётся со змеем и освобождает княжескую дочь. Далее, как гласит легенда, змей, поверженный Никитой, молит его о пощаде и предлагает разделить с ним землю поровну. Никита куёт соху в 300 пудов, запрягает в неё змея и проводит борозду от Киева до Чёрного моря; затем, начав делить море, змей тонет.

Тоже формально не богатырь, но очень сильный герой, представляющий собой идеал молодецкой и безграничной удали. С детства Василий был сорвиголовой, не знал никаких стеснений и делал всё только так, как вздумается. На одном из пиров Василий бьётся об заклад, что будет драться во главе своей дружины на Волховском мосту со всеми новгородскими мужиками. Бой начинается, и угроза Василия избить всех противников до единого близка к осуществлению; только вмешательство матери Василия спасает новгородцев. В следующей былине, чувствуя тяжесть своих грехов, Василий отправляется их замаливать в Иерусалим. Но паломничество к святым местам не меняет характера героя: он демонстративно нарушает все запреты и на обратном пути гибнет самым нелепым образом, пытаясь доказать своё молодечество.


Один из самых оригинальных богатырей киевского былинного эпоса. По легенде, Дюк прибывает в Киев из «Индии богатой», так, по всей видимости, называли Галицко-Волынскую землю. По прибытии Дюк начинает хвастать роскошью своего города, собственным богатством, своими одеждами, которые ежедневно его конь приносит из Индии, и находит невкусными вино и калачи князя киевского. Владимир, чтобы проверить хвастовство Дюка, отправляет посольство матери Дюка. В итоге посольство признаёт, что если продать Киев и Чернигов да купить бумаги для описи Дюкова богатства, то не хватит той бумаги.

Предисловие

о временам давно минувшим, в совсем особый мир - мир витязей и богатырей, неслыханных геройских подвигов, сил могучих, не знающих удержу, переносят нас старинные песни, распеваемые народом, так называемые былины.

Народ сам в незапамятные времена сложил эти удивительные песни-сказания про русских богатырей и витязей седой, отдаленной старины.

И переходили эти сказания из уст в уста, от стариков к детям, безыскусственно передавая каждому новому поколению древние были. Были - потому, что народ верит в существование богатырей в прошлом, верит, что все рассказываемое действительно было. В исторических записях и летописях сохранилось многое, указывающее, что некоторые события, перешедшие в былины, действительно совершились, только народ переделал по-своему эти сказания, разукрасил их и преувеличил.

Былины рассказывают нам о диковинной «старинушке», когда народ еще не знал предела своей «силушке» и еще не умел употребить ее на пользу родине. Но проходило время: народ, как ребенок, вырастал и учился мыслить; устраивал свою жизнь, приобретал друзей и врагов, и силушка нашла себе исход в служении на пользу близким, на пользу родине; и народ стал петь уже о других героях, стоявших на страже Руси, на заставе.

Былина - это сам народ со всеми его темными и светлыми сторонами; былина - это сама жизнь Руси, и жизнь эта рисуется в песнях со всех сторон, со всеми подробностями обстановки домашней, военной и придворной. И это придает былине особенную ценность: она воскрешает перед нами древнерусский уклад жизни с самыми мелочными подробностями.

Каждый народ имеет свою поэзию, подобную нашим былинам, свой, как говорят, эпос, рисующий жизнь того или другого народа, и наши былины принадлежат к числу самых поэтических и прекрасных эпических песен.

Долгое время народные песни-сказания, известные под названием былин, не останавливали на себе внимания и оставались незаписанными, пока ученые Рыбников и Гильфердинг (и еще многие другие) не заинтересовались ими. Когда былины собрали и напечатали, все с удивлением узнали о новом богатстве русской поэзии, о новых красотах, которые скрывали в себе эти «сказки», какими их раньше считали. И за этими «сказками» помимо их глубокой поэзии признали громадное педагогическое значение, признали, что былины учат нас любить родину и создавший их народ, сила, доблесть, недюжинный ум и добрые качества которого открываются в созданных им легендах.

Но в подлинном своем виде, в том виде, как их «сказывал» народ, былины слишком объемисты и неудобны для чтения малоподготовленному читателю. Тут нужен доступный для общего понимания пересказ, но такой, который сохранил бы все основные формы былины, дух и образы оригиналов, устраняя все неподходящее, противоречивое или слишком часто повторяющееся в ущерб ясности содержания.

Удовлетворить этому требованию и имеет целью настоящее издание, в котором собраны все наиболее выдающиеся былины о русских богатырях и витязях.

То, что дано могучей фантазией народа, дополнено в настоящем издании рисунками художника, всецело проникшегося героическим духом былин и пытавшегося соответственно этому воспроизвести дивные эпизоды богатырских деяний и воплотить величавые образы могучих русских былинных богатырей и витязей.

Вольга Святославич

Закатилось красное солнышко за синие моря, за высокие горы, вышел на небо светлый месяц и вывел за собою веселый хоровод ясных частых звездочек… В эту ночь родился в Киеве могучий богатырь, молодой Вольга Святославич.

В час его появления на свет земля задрожала и синее море взволновалось; звери все поразбежались: олени и туры забрались в свои норы, лисицы и зайцы скрылись в лесные чащи, волки, медведи забились по ельникам, птицы поднялись высоко в небеса, рыба ушла в морские глубины: почуяли все, что гроза пришла на них: родился могучий богатырь.

Растет Вольга не по дням, а по часам, говорит громко, словно гром гремит; говорит молодой своей матушке Марфе Всеславьевне такие речи:

Государыня-матушка! Не пеленай меня в дорогие пеленки, не надевай на меня пояса шелкового - пеленай меня в булатные латы крепкие, золотой шлем надень мне на буйную голову, в руки дай палку свинцовую тяжелую, грузную, весом в триста пудов!

Подрос могучий Вольга; семи лет отдала его мать учиться; пошла ему впрок наука: выучился он всяким наукам и хитростям, да мало ему этого ученья показалось. Уходил Вольга из дома в горы высокие, в леса темные, к старым волхвам-мудрецам и научился у них Вольга разным премудростям: научился Вольга обертываться ясным соколом, да серым волком, да гнедым туром с золотыми рогами.

В двенадцать лет стал Вольга прибирать себе дружинушку: три года приходили к нему добрые молодцы, приходили с полудня , и с севера, и с востока, и с запада: набралось дружины семь тысяч, все храбрые да сильные молодцы.

И поехал Вольга с дружиною в чистое поле добывать себе славы и богачества.

Храбрая моя дружинушка! - говорит Вольга, - вейте-ка вы веревочки шелковые, становите силки по сырой земле, ловите куниц и лисиц, диких зверей и черных соболей.

Послушалась Вольги дружина: вили веревки, ставили силки; три дня и три ночи провели за работой добрые молодцы: только не ловится никакой зверь, как нарочно, - вернулась к Вольге дружина с пустыми руками.

Оборотился тогда Вольга львом могучим, побежал в леса, набил всякого зверя, накормил по-царски свою дружинушку, разодел в шубы черного соболя.

Во второй раз посылает Вольга добрых молодцев:

Храбрая моя дружинушка! вейте-ка вы шелковые веревочки, наставьте силков на ветвях деревьев: наловите гусей, лебедей, ясных соколов, мелкой птички!

Три дня и три ночи провела на охоте дружинушка Вольги: ни одной птички в силках не запуталось; пришли к Вольге с пустыми руками.

Обернулся Вольга науй-птицей, взвился стрелой под небеса; наловил, набил всякой птицы, принес своей дружинушке.

В третий раз говорит Вольга:

Храбрая моя дружинушка! Возьмите-ка вы стальные топорики, постройте крепкое судно дубовое, забросьте в море невода шелковые, наловите всякой рыбины: семги и белужинки, и щук, и плотичек маленьких, и осетров дорогих.

Три дня и три ночи пробыли витязи на море; не поймали и одной маленькой рыбки! Не знают, как Вольге и на глаза показаться.

Видит Вольга, плохо дело, придется самому отправляться за добычей. Обернулся тут Вольга рыбой-щукой, опустился на морское дно глубокое, наловил всякой рыбы; накормил свою дружинушку яствами сахарными, да все переменными. Живут они себе, поживают, никакой заботы не знают, не ведают.

Однако здесь слово старый не значит «обременённый летами», а только возмужалый, опытный в военном деле.

Воинские доблести богатырей

Совокупность воинских доблестей и добрый, честный нрав составляют главнейшие черты русского богатыря, но недостаточно одних физических доблестей, надо ещё, чтобы вся деятельность богатыря имела религиозно-патриотический характер. Вообще народ идеализирует своих богатырей, и если он гиперболически представляет их физические качества: силу, ловкость, тяжёлую походку, оглушительный голос, продолжительный сон, то всё-таки в них нет той зверской обжорливости других являющихся в былинах чудовищных великанов, не принадлежащих к разряду богатырей.

Элемент чудесного играет большую роль в судьбах богатырей: они часто встречаются с благотворными и враждебными сверхъестественными силами, но в общем всё-таки в былинах замечается стремление сглаживать чудесный элемент, который не играет в них такой роли, как, например, в сказках, и имеет своим назначением, по мнению Майкова , придать богатырям более идеальный характер.

Происхождение слов «богатырь» и «витязь»

Уже давно было высказано мнение, что оно заимствовано из языков алтайской языковой семьи , где является в различных формах: багатур , бахадир , багадур , батур , батыр , батор , баатар . Но явились противники (Орест Миллер и др.) этого мнения: они исходили из того положения, что и багадур слово не тюрко-монгольское, а заимствовано с санскритского bhagadhara (обладающий счастьем, удачный), и что вследствие этого русское «богатырь» тоже восходит к праарийскому началу. Другие прямо выводили «богатырь» из «Бог» через посредство «богатый» (Щепкин , Буслаев).

Ни одно из этих мнений, однако, не должно быть принято: монгольское слово (совр. монг. баатар ) может быть действительно заимствовано с санскрита , и тем не менее русское слово не коренное, но тоже заимствовано; санскритскому слову соответствовало бы коренное русское «богодар», а никоим образом не «богатырь». От слова «богат-» не может происходить «богатырь», так как нет суффикса -ырь. Против исконности слов «богатырь» говорит и то обстоятельство, что его нет в других славянских языках, за исключением польского (bohater), который заимствовал его из русского, что доказывается присутствием звука h и твёрдого r на конце слова. Другие объяснения имеют исторический характер. Халанский думает («Великорусские былины»), что первоначальная форма слова была «багатырь» и что оно первоначально употреблялось в значении «татарский воевода» и титула, ставившегося при собственных именах в значении теперешнего «господин»; на это указывал уже и Буслаев.

Предположение о заимствовании слова «богатырь» из тюркского или монгольского языка принято теперь всеми русскими учёными, хотя, с другой стороны, старые ложные объяснения этимологии слова встречаются довольно часто, особенно в учебниках истории русской литературы. Из вышесказанного вовсе не следует, что в домонгольский период не существовало на Руси понятия, соответствующего теперешнему понятию богатырь. Ему только соответствовали другие слова в языке, напр.: поляник, поленик, (ж.р. - поляница, поленица); хоробр (сменённое впоследствии под книжным влиянием церк.-слав. словом храбр), хоробор, хоробер, резвец, удалец. Потом своё слово заменилось чужестранным под влиянием психологических факторов: в глазах народа русские богатыри, нося одно название с татаро-монгольскими, не уступали этим последним, противополагались им. Само слово «богатырь» является в первый раз в книге Серницкого, изданной без обозначения места в г. «Descriptio veteris et novae Poloniae cum divisione ejusdem veteri et nova», где говорится: «Rossi… de heroibus suis, quos Bohatiros id est semideos vocant, aliis persuadere conantur».

Так же существуют две версии происхождения слова «витязь». По первой версии, слово происходит от древненемецкого слова Witing . По второй версии, слово «витязь» происходит от древненорвежского «vikingr» - в славянских языках скандинавский суффикс «-ing» переходил в «-езь», соответственно восточные славяне произносили слово «vikingr» как «витязь ».

Былины

С указанным делением, как мы уже говорили, совершенно не согласен Халанский, который делит богатырей на типы, относящиеся к эпохе дотатарской, татарской и послетатарской, или московской: к первой группе он причисляет Добрыню Никитича, Ивана Даниловича и Алёшу Поповича; ко второй: богатырей на заставе, Идолище, Илью Муромца, Василья Игнатьевича и богатырей, которые «перевелись»; к третьей: Микулу Селяниновича, Хотена Блудовича, Чурилу Пленковича, Дюка Степановича, Данила Ловченина, сорок калик со каликою, Соловья Будимировича. Кроме того, этот же автор делит богатырей по областям, в которых они, по его мнению, были созданы народом; так, к Киевской области он причисляет только самого Владимира, Добрыню, а также Вольгу Святославича, Ставра Годиновича, Ивана Даниловича, Чурилу Пленковича и отчасти Ивана Годиновича.

Обзор важнейших былинных богатырей Киевской Руси

Таковы общие взгляды на богатырей; сделаем теперь обзор взглядов разных исследователей о главных представителях киевского былинного богатырства в очередном порядке: здесь будут сопоставлены взгляды всех направлений, о которых мы уже в общих чертах говорили.

Святогор

Святогор ужасный великан, которого даже земля не держит, лежит на горе в бездействии, когда к нему приходит Илья. Другие былины рассказывают о его женитьбе, о встрече с тягой земной и смерти в волшебной могиле. В некоторых былинах Святогор сменяется Самсоном, который назван по отчеству Колывановичем, Самойловичем или Васильевичем. На Святогора перенесены многие черты личности и жизни библейского богатыря Самсона, но вообще былины о Святогоре мало ещё разработаны. Все, не исключая даже Миллера, признают, что в создании его образа сильно сказалось библейское влияние, но не умеют объяснить происхождения других, небиблейских черт характера.

Миллер считает его имя чисто киевским, происшедшим из «святой» и «гора», обозначающих богатыря величиною с гору; по его мнению, первоначально Святогор служил олицетворением громадных, залёгших всё небо, неподвижных туч. В этом лице, по мнению Миллера, умеющем «смешать земных с небесными», является что-то стихийное, титаническое, враждебное земле. С течением времени под влиянием Библии первоначальный миф о Святогоре начал изменяться, и вслед за тем последовало полное отождествление его с лицом Самсона, который является позднейшей подставкой за Святогора и отчасти приставкой к нему по некоторым подробностям.

По указанию Веселовского («Вестник Евр.», 1875, апрель), есть некоторые несомненные черты сходства между Святогором и Аникою-воином , героем одного стиха книжного происхождения, стоящего в зависимости от византийской поэмы о Дигенисе. На основании этого же стиха Петров («Труды Киев. дух. ак.» 1871, X) сближает Святогора с Егорьем Храбрым. Волльнер в имени Святогора видит тоже два слова: свят Егор, таким образом имя Святогора выросло бы на христианской почве; против этого восстаёт Миллер, говоря, что между Святогором и Егорьем Храбрым нет никакой внутренней связи. Как бы то ни было, есть места, где встречается такое сопоставление: Егор Святогор. Волльнер, объясняя происхождение некоторых подробностей в былине, сближает их со стихом о Егорье в немногих, впрочем, эпизодах.

Жданов объясняет выражение Егор Святогор таким образом, что первое название служит настоящим именем, а второе эпитетом. Таким же эпитетом он считает и былинное название богатыря «Святогор», которое встречается тоже в форме «богатырь святогорский»; настоящим же его именем было Самсон (ср. «К литературной истории русской былевой поэзии», стр. 164). Таким образом, в лице Святогора, по спорной версии Жданова мы бы имели сплочённых нескольких лиц: Самсона, Егорья, Аники, Моисея, нартовского богатыря и др., а по Миллеру, ещё и божества праславянского, управлявшего исполинскими тучами.

Сухан, или Сухмантий, или Сухман Дамантиевич

О Сухане, или Сухмантие и Сухмане Дамантиевиче, существует одна былина, в которой рассказывается, как Сухан, обиженный Владимиром, лишает себя жизни. Бессонов видит в нём мифическое существо, Волльнер же усматривает в былине сантиментальное влияние новейшей письменной литературы.

Колыван

От Ивана Колывановича и Колывана Ивановича, которые первоначально составляли одно лицо, в былинах остались только имена, по которым, конечно, трудно судить сколько-нибудь определённо.

Дунай Иванович

Дунай Иванович принадлежит к числу богатырей сватов; по Ягичу (Archiv I), он представляет персонификацию реки Дуная, как это доказывает постоянно сопровождающий его в былине эпитет «тихий». Миллер видит в нём также олицетворение реки, но не теперешнего Дуная, а реки вообще; он полагает, что слово Дунай было первоначально нарицательным. Река эта не была земной, а небесной, она была вообще вместилищем воды, туч, поэтому богатырь, собственно говоря, мифическое существо, персонификация тучи.

Уже одно сватовство Дуная, по Миллеру, указывает на мифический характер богатыря. Бытовая сторона былины отличается от всех других былин древностью общего колорита: нравы здесь ещё не смягчены оседлостью и земледелием. С другой стороны, в Ипатьевской летописи под 1281 и 1287 гг. попадается упоминание о воеводе князя Владимира Васильковича Дунае. Аксаков в Дунае видит исключительно дружинника: «не похож Дунай на других богатырей; очевидно пришлец из других стран, буйный духом, он отличается какою-то особенною горделивою осанкою». Женитьба Дуная на Настасье напоминает сватовство Сигурда к Брунгильде.

По Стасову, в былине о Дунае сохранился космический стихийный миф, и в этом он согласен с Миллером. Расходится же он с ним тем, что не видит в Дунае унаследованного русскими от арийских предков воспоминания о мифическом существе, а просто тип, заимствованный из мифологических азиатских сказаний. Так, он сближает Дуная с Сомой, богом луны, героем одного рассказа в Харивансе, с Бгригу из Махабхараты, с Брахманом Сактидева из сборника Сомадевы ; таким образом, отечеством Дуная, по мнению Стасова, должна быть признана Индия.

Илья Муромец

Ряд младших богатырей начинает собою главный их представитель, оберегатель русской земли, Илья Муромец. Ему посвящена, сравнительно с другими богатырями, громадная литература, но, несмотря на то, вопрос о нём тоже остаётся далеко не выясненным. Мы ограничимся здесь указанием на более оригинальные взгляды учёных исследователей, касающиеся этого богатыря, взгляды крайне разнообразные и противоречащие друг другу, так как одни усматривают в Илье мифическое существо, другие видят в нём представителя русского крестьянского сословия, третьи считают его типом заимствованным и, наконец, 4-е смотрят на него как на смешение разнородных элементов: мифических, исторических, бытовых и иностранных. Самое его название Муромец вызывает несогласие относительно того, первоначально ли оно или нет.

Древнейшее упоминание о нём находится в «Вестовой отписке» оршанского старосты Филона Кмиты Чернобыльского к Остафию Воловичу, кастеляну Троцкому, писанной в Орше 1574 г., августа 5 дня: «Ilii Murawlenina i Solowia Budimirowicza» читаем в этой записке; затем у Эриха Лясоты тоже написано «Morowlin». Вот какова первоначальная форма этого слова, которое потом только перешло в «Муромец» под влиянием приурочения богатыря к городу Мурому. С этими именами О. Миллер сближает Илью Муромца в рассказе, заимствованном из записной книги расстриженного единоверческого монаха Григория Панкеева. Во всяком случае соображения эти не имеют вполне достаточных подтверждений, поэтому большинство исследователей воздерживается от решительного приговора; так, напр., Халанский говорит, что трудно решить, как выговаривалось это слово первоначально, хотя прибавляет, что во всяком случае стоять за древность формы Муромец нельзя. Определённо высказывается в этом отношении В. Каллаш, который принимает как правильную форму: Муромец, Моровлянин («Этнографическое обозрение», 1890 г.).

Былин об Илье много, они составляют целый цикл, объединённый его личностью; в былинах этих он выставляется более или менее в одинаковом свете, хотя и здесь замечается небольшая разница в оттенении некоторых черт его характера; так, напр., не одинаковым является Илья, устрашающий разбойников, не причиняя им никакого вреда, и Илья, убивающий своего собственного сына.

Так как Илию Пророка народная фантазия соединила с Перуном, то весьма естественно было и на Илью Муромца, носившего имя Илии пророка, перенести черты Перуна, бога-громовника». Если признать мифическое значение Ильи, какое ему придаёт Миллер, то уже гораздо рациональнее допустить нечто совсем противоположное, а именно, что Илья Муромец как бог-громовник первоначально носил совсем другое имя и только потом, вследствие сближения его с Илиёй пророком, перенял у последнего теперешнее имя. О мифологическом значении Ильи Муромца вполне определённо высказывается Орест Миллер: он говорит, что хотя Илья становится во главе младших богатырей, понимаемых уже в земском историческом смысле, тем не менее, в основе всякого его похождения почти всегда может быть усмотрен основной, хотя и затемнявшийся, миф.

Он первоначально был божеством грома, затем стал земледельческим божеством и наконец богатырём-земледельцем. На основной миф ложились толстыми пластами исторически-бытовые наслоения, и под их влиянием характер Ильи изменился; там, напр., где Илья переходит от оборонительного положения в наступательное, он является отражением судьбы русской земли. По Миллеру, Илья из других богатырей более близок к Потыку и Добрыне. Другие исследователи былин не высказываются столь обще и разбивают былины о Муромце на отдельные сюжеты и каждый момент стараются объяснить отдельно. Главнейшие моменты былин об Илье след.: Илья сидит сиднем тридцать лет; получает силу от калик перехожих (по некоторым былинам, от Святогора), исполняет первую крестьянскую работу, едет к Святогору; получив родительское благословение, он отправляется в Киев; по дороге захватывает в плен Соловья Разбойника, освобождает Чернигов от татар и встречает станишников, которым говорит об Алёше Поповиче.

Приехав в Киев, он пирует у Владимира и в него Алёша кидает ножом; затем Илья - на богатырской заставе вместе с другими своими «братьями крестовыми»; борьба с Поленицей, Сокольником, Жидовином; нехорошие отношения к Владимиру; нападение татар на Киев, Калин, Идолище; битва с татарами, богатыри проставляются вместе с Ильёй; три «поездочки» Ильи Муромца. Не все моменты одинаково разработаны в литературе: одним посвящено сравнительно много исследований (напр. бою с сыном Сокольником), другими же почти никто до сих пор не занимался обстоятельно.

Первый факт из жизни Ильи - то, что он продолжительное время сиднем сидит, - Миллер объясняет мифологическим образом: доброе, благотворительное божество должно в течение всей зимы оставаться в бездействии, и только медвяное питьё калик перехожих, то есть тёплый дождь, изливающийся из весенних туч, даёт этому божеству чудотворную силу. Былины, в которых сила к Илье переходит от Святогора, Халанский сравнивает с нартовскими кавказскими сказаниями, и если принять его объяснение, то Илья является здесь заимствованным с Кавказа богатырём. Молодость Ильи Стасов сравнивает с молодостью героев индийского сборника сказаний под загл. «Махаванси» и с молодостью Рустема в «Шахнаме».

Встреча Ильи с Соловьём Разбойником разбиралась несколько раз: всю былину, повествующую о поездке Ильи в Киев и этой встрече, Стасов выводит, конечно, с Востока, а именно видит в ней отражение известного в нескольких редакциях рассказа сибирских татар о герое Тана; сообразно этому Соловей Разбойник был бы просто татарским чудовищем, чёрным семиголовым быком Иельбегеном. Об этом же вопросе говорили и другие учёные. Миллер первоначально видел в Соловье просто певца вроде Баяна, которого автор «Слова о полку Игореве» называет Соловьём старого времени; Буслаев в этом названии видит то же самое, что в эпитете «вещий», Афанасьев считает пение соловья символом вешнего грома и, таким образом, смотрит на нашего разбойника как на мифическое существо. Мельников сопоставляет былину с полукнижным сказанием в рукописи XVII в. о сильных мордвинах, носивших имена птиц, в том числе и соловья.

По мнению Ягича (Archiv, I), всё, что относится к свисту разбойника, - произведение позднейшее, вызванное созвучием его имени с названием птицы; первоначально это был чужой богатырь, который не очень подходил к циклу русских богатырей, и оттуда появился в былине элемент враждебных отношений к русской земле. Зато он хорошо подходит к таким богатырям, как Аника, Самсон, Малафей, Егор-Святогор. Дальше, Ягич полагает, что Соловей Разбойник и Соловей Будимирович имеют не только имя общее, но и общее происхождение в какой-нибудь легенде о Соломоне, может быть, в легенде о Соломоне чародее.

Насколько это сближение правдоподобно, мы будем говорить ниже, при Соловье Будимировиче. О. Миллер в своём «Илье Муромце» говорит о Соловье несколько иначе, чем в «Опыте»: он считает Соловья Разбойника олицетворением таких явлений природы, как ветер, вихрь, буря. Свист бури и соловья является здесь звеном, связывающим имя с обозначаемым им явлением. Соловей, как представитель сплошного ненастья, избежал участи других богатырей, претерпевших на себе историческое влияние, и до сих пор остался чистым мифическим типом. Что касается заставы богатырской, то, по мнению Халанского, она находится в связи с тем, что в XIV в. начали устраиваться пограничные крепости, сторожки и устанавливалась пограничная стража. В это время и сложился в былевом эпосе образ богатырей, стоящих на заставе и оберегающих границы святорусской земли. О Поленице тот же учёный полагает, что это название произошло таким путём: для означения гиганта употреблялось слово полоник (сродное по происхождению теперешнему «исполин»); по Срезневскому, оно употреблялось в русских книгах как постоянный пояснительный эпитет слова гигант; другие формы этого слова были: польник, испольник; Халанский думает, что именительный падеж множественного числа мужского рода - польници, поленици - стал чувствоваться народом как тот же падеж не существовавшего до сих пор слова поленица; оно употреблялось сперва как нарицательное название мужского и женского рода, а потом стало собственным именем великанши, которая боролась с Ильёй и потом стала его женой. Воспоминания о такой борьбе богатыря с богатыршей особенно ярко отразились в немецкой эпической литературе, хотя, впрочем, нет в них недостатка и в других литературах.

Этот же сюжет о борьбе с богатыршей повторяется и в былинах о других богатырях, напр. о Добрыне, Дунае и друг. Эпизод о борьбе Ильи с сыном можно рассматривать только по сравнительному методу, так как для исторических выводов у нас нет никаких материалов. Но и сравнительный метод может нас привести к различным выводам: или можно видеть в этом эпизоде отражение западноевропейских сказаний в роде песни о Гильдебранте и Гадубранте, или можно искать источник его вместе с Стасовым в Азии, в поэтической истори Рустема Шахнаме, или, наконец, с О. Миллером видеть в этой былине общеарийское достояние мифического содержания, сохранившееся в русской редакции путём традиции, а не заимствования. Всев. Миллер сопоставляет Илью, борющегося с сыном, с героями двух сказок: эстонской (Кивьи-аль) и киргизской (Гали); по его мнению, обе эти сказки, как и русская былина, может быть возникли под влиянием Шахнаме, а в таком случае все эти герои служат отражением Рустема («Этногр. обозр.», 1890, 2). Русские былины кончаются двояко: трагически и не трагически; первое окончание древнее, второе же смягчено под влиянием новых бытовых и религиозных принципов. Основное мифическое значение эпизода, по О. Миллеру, заключается вот в чём: Илья убивает сына - это значит, что молния рассекает тучу.

Видоизменением встречи с сыном Халанский считает встречу Ильи с Жидовином; последний тоже сын Ильи, но только в былине недостаёт его признания. Дело объясняется таким образом, что сын Ильи в разных былинах носит различные названия, поэтому могло случиться, что он в одной из них назван Жидовином. Но вслед за этим начались и другие изменения, уже в содержании самой былины. Жидовин не мог быть сыном христианина, и потому эпизод о признании его сыном был просто выпущен; а так как слово жидовин в значении врага сперва употреблялось в книжных легендах, то Халанский и усматривает в этой личности книжное влияние. С ним не согласен Веселовский, который в своих «Мелких заметках» («Журн. Мин. нар. пр.», 1889, V) указывает для Жидовина историческую основу.

Богатыри новгородского типа

Остаётся нам сказать ещё несколько слов о богатырях новгородского цикла, которые во всех отношениях отличаются от богатырей киевских, так как они заключают в себе черты, характеризующие их как типы не русские, чужие. Почти все исследователи былин, не исключая даже О. Миллера, признают в новгородских былинах весьма сильный чужестранный элемент. Богатырей этих только три: Василий Буслаев , Гаврило Алексич и Садко , богатый гость. Первый из них служит идеалом безграничной, ничем не сдержанной удали и имеет много общего с буйствующими норманнскими героями. Садко посвящены более или менее обширные исследования Волльнера, Стасова и Веселовского. По О. Миллеру, в Садко высказывается чужой элемент, несогласный с русским поглощением личности общиной: он представляет идеал личного богатства, сходный таким образом с южно-русским типом Чурилы и Дюка; разница заключается во второстепенных чертах характера и действиях этих лиц; в Садко нет ничего мифического, а его только окружает мифический элемент в лице морского царя и др.